— Бетси, на это имеется несколько причин. Я приведу вам только одну. Подумайте о том, что станут говорить о нем позже!

Бетси засмеялась.

— И что я напишу о нем в моей книге!

До сих пор миссис Бэлкум спокойно сидела за вязаньем, но в этот момент она заволновалась.

— Что ты сказала, детка?

— Я сказала «в моей книге».

— Твоей книге! Что ты хочешь сказать, Бетси Бэлкум?

— Я собираюсь написать книгу. Почему бы и нет? Все, кто его хорошо знают, так и делают. Мы вполне сможем сделать это. Разве он не приехал сюда, — она помялась, чтобы найти правильные слова, — разочарованным и побежденным человеком? Мы к нему были добры, ему было приятно в нашем доме, и он не хотел отсюда уезжать. Ему хотелось бы жить от нас неподалеку. Разве это не причина, чтобы написать о нем?

Миссис Бэлкум уронила спицы на колени и в ужасе уставилась на свою дочь.

— Бетси, должна признаться, что никогда тебя не понимала. Писать книгу! Такой молодой девушке? Разве это прилично? Мне так не кажется.

— Мама! Что тут дурного?

— И что же ты собираешься писать в своей книге? — спросил отец.

В его глазах плясали озорные огоньки.

— Папа, должна признаться, что я уже начала делать наброски. Мне долгое время не было чем особым заняться, поэтому я начала работать. Я написала не так много. Действительно, это пока только наброски, и, возможно, они не очень важны и я не смогу стать хорошим писателем.

— Зачем тогда пробовать? — спросила мать.

— Бетси, что ты собираешься сказать в этой книге о сэре Хадсоне Лоуве? — спросил ее отец.

— Если я вообще стану о нем писать, то всем станет ясно, что он у меня не вызывает симпатий. Папа, я постараюсь быть благоразумной и оставлю в стороне политику.

Глава вторая

1

Прошло несколько недель, во время которых суровый губернатор не сводил осуждающего взгляда с семейства, проживающего в «Брайарс». По прошествии некоторого времени Бертраны опять пригласили Бэлкумов на ужин. Им объяснили, что Наполеон не будет присутствовать. Джейн отправилась на очередной прием, и Бетси уговорила мать позволить ей надеть самый красивый костюм, который ей изготовила миссис Кристи Димкуззен. В костюме хорошо обыгрывались военные мотивы. Он был сшит из материала черного цвета, и пуговицы кончались высоко на шее, а на плечах прикрепили забавную имитацию военных эполет. Юбка по контрасту была удивительно женственной и пышной, как у танцовщицы.

— Мадемуазель, — сказал Бертран, целуя Бетси руку как взрослой. — Будем надеяться, что после ужина нас посетит император. Ему очень понравится военный мотив вашего наряда.

— Он придет, господин граф, — шепнула ему Бетси. — Когда мы ехали в этой ужасной повозке, я заметила солнечный зайчик, и мне кажется, что он следил за нами через подзорную трубу.

— У нас будет ранний ужин, — объявила мадам Бертран, беря под руку миссис Бэлкум.

За ужином хозяин извинился за поданное красное вино с резким вкусом.

— Его обожает император, и сегодня он пополнил запасы.

— Я обратил на это внимание, — сказал господин Бэлкум, — оно из Кадиса, не так ли?

Бертран кивнул головой.

— Он просто обожает это вино и приказывает сразу подавать на стол и отсылает несколько бутылок нам. Вам оно нравится?

Гость сделал глоток.

— Вообще-то я привык к портвейну…

— Правильно, — захохотал Бертран. Он говорил медленно, не совсем хорошо объясняясь по-английски.