К 1789 году мысль о свободе печати проникла глубо­ко в сознание общества, и необходимость ее для развития прессы никем не оспаривалась.

Если в 1788 году во всем королевстве насчитывалось 60 периодических изданий, то с 14 июля 1789 года по 10 ав­густа 1792 года появилось свыше 500 различных газет.

Накануне революции наиболее распространенной была «Парижская газета», имевшая тираж около 10 тыс. экз. Как правило же, тираж колебался от 300 до 500 экз. Боль­шинство газет выходило 2-3 раза в неделю. Обычно рас­пространялись брошюры из нескольких номеров газет, но с 1789 года с ростом тиража и числа газет революции их стали продавать и отдельными номерами.

Печать сыграла важную роль в борьбе за свержение монархии. Печать стала серьезнейшим оружием в борьбе за установление якобинской диктатуры.

Эта революция в печати не была следствием технической революции, но стала возможной исключительно благодаря политическим изменениям в стране. Лишь в 1815 г. во Фран­ции стала внедряться новая техника в полиграфии. До это­го почти все делалось вручную. Как правило, один и тот же человек был и редактором, и издателем, и продавцом своей газеты. На одном прессе можно было напечатать за 24 часа 3 тыс. экз. - максимальный тираж ежедневной газеты.

Бумага была обычно низкого качества, грубая, зерни­стая, шероховатая, иногда слегка окрашенная или покрытая пятнами. Многочисленные дефекты бумаги сказывались на качестве печати.'

Производство газет было делом дорогим, но все же рентабельным, причем за счет продаж: реклама в газетах находилась в зачаточном состоянии.

Говоря о печати первых лет революции, необходимо от­метить появление в это время вечерних газет, в которых помещались стенографические отчеты о работе Нацио­нального собрания. Эти вечерние газеты быстро завоева­ли популярность, так как они оперативно информировали о заседаниях Ассамблеи.

В фольклоре революционеров всех стран взятие Бастилии изображалось как великое деяние и как исто­рическое событие. В стихотворении Эдуарда Багрицкого «Бастилия» это выглядит так:

Самым заслуженным, без сомнения, оказался не кто-нибудь, а ненавистный революционерам аристо­крат — граф де Лорж. Он содержался в заключении более сорока лет. Кроме него, свободу обрели четыре финансо­вых махинатора, один распутник, заключенный в Басти­лию по желанию своего отца, и дворянин, как-то не по­ладивший с королевской фавориткой. Если бы Бастилию взяли на день раньше, то на свободу вышел бы и маркиз де Сад, по случайности переведенный из нее в другую тюрь­му как раз накануне штурма.

Маркиз Донасьен Альфонс Франсуа де Сад (1740-1814). Проповедник абсолютной свободы, которая не была бы ограничена ни моралью, ни религией, ни правом. Люби­тель получать сексуальное удовлетворение путем причи­нении другому человеку боли или унижений. После работ сексолога Рихарда фон Крафт-Эбинга эта склонность по­лучила название садизма. Основной целью жизни он счи­тал достижение максимального телесного наслаждения.

Маркиз окончил кавалерийское училище и сделал не­плохую военную карьеру. За заслуги в боях на полях Се­милетней войны 14 января 1757 года он получил звание корнета карабинеров, а 21 апреля 1759 года — звание ка­питана кавалерии Бургонского полка. В 1763 году де Сад ушел в отставку в звании капитана кавалерии.

Все прекрасно, да только маркиз не ограничивался сомнительными теориями и все старался воплотить их в жизнь. 17 мая 1763 года он, с благословения короля Лю­довика XV и королевы, женится на госпоже Рене-Пелажи Кордье де Монтрей. А 29 октября он был даже заключен в башню замка Венсенн за скандальное поведение в доме свиданий, откуда был выпущен через пятнадцать суток. Скандальное поведение состояло в попытке пороть розга­ми обитательниц дома терпимости.