Если бы Шелдон тогда был там и видел все собственными глазами!.. Он понял бы, почему она думала только о том, как поскорее увезти оттуда Дэвида.

— Когда Райли заявил, что ему нужны десять тысяч долларов и он получит их, неважно от меня или в другом месте, я не сомневалась ни секунды и заплатила ему. Ни о каком суде я тогда и не думала.

Ей казалось, что она сказала все. Но Шелдон по-прежнему сидел, не шевелясь, и смотрел на нее, будто ждал чего-то.

— Теперь я понимаю, что ты должен думать обо мне, — снова заговорила она, и голос ее впервые задрожал. — Но, клянусь тебе, у меня и в мыслях не было, что из-за Райли ты пострадал. Мне и тогда было бы горько потерять Дэвида, но я порадовалась бы за него, если бы ты взял его.

— В это было бы легче поверить, — язвительно заметил Шелдон, — если бы не твой ужас, когда ты узнала, кто я.

— А по-моему, это понятно. Ведь когда ты появился, Дэвид уже не был беспомощным жалким младенцем. Он действительно стал мне сыном.

Взгляд Шелдона не смягчился. Он никогда не поймет, с отчаянием подумала Дороти, и никогда не поверит ей. Что же теперь ждет ее?

Но в этот момент дверь операционной открылась. И к ним вышел доктор Харди.

— Мистер и миссис Трент, можете повидать Дэвида. Он уже в палате.

11

Маски, которые им пришлось надеть, скрывали лица настолько, что Дороти не могла понять ни мыслей, ни чувств Шелдона, когда он вошел в палату и увидел Дэвида, такого маленького и беззащитного в окружении множества медицинских приспособлений.

Мальчик дремал. Действие анестезии еще не прошло. Дороти смотрела на сына сквозь слезы, зная, что скоро к нему вернется знакомая боль. Она пережила вместе с ним уже несколько подобных операций и знала, сколько ему еще предстоит вытерпеть. Анестезия — всего лишь короткая передышка, но и за нее она была благодарна.

В молчании Шелдон и Дороти уселись по обе стороны кровати. С тех пор как доктор позвал их, они не сказали друг другу ни слова. Доктор Харди хвалил Дэвида, говорил, что тот держался молодцом и что у него, по-видимому, сильный характер. Надеялся, что это поможет мальчику скорее встать на ноги.

Он разрешил им побыть с Дэвидом десять минут. Потом, сказал доктор, мальчика переведут в другую палату, где он пробудет до утра, поэтому Шелдону и Дороти лучше отправиться домой и хорошенько выспаться.

Но неожиданно для Дороти Шелдон возразил доктору, заявив, что предпочитает провести ночь в больнице, рядом с Дэвидом. Он был так настойчив, что доктор согласился. Теперь им предстояло съездить домой за необходимыми вещами, а потом вернуться и по очереди дежурить у постели мальчика.

Дороти еще раньше предлагала так сделать, но в то время Шелдон отмахивался от ее уговоров. Сейчас она вздохнула с облегчением. Может быть, сегодня он впервые понял, как мучительно ждать и не иметь возможности помочь своему ребенку. Если бы это заставило его осознать, какие страхи пришлось ей пережить за последние годы!

Дороти были хорошо знакомы чувства, которые испытывал сейчас Шелдон. Ей слишком часто доводилось сидеть у кровати сына, всем сердцем желая облегчить его страдания. И она искренне радовалась, что у малыша появился еще один любящий человек.

Вот только что ждет их в будущем? Признание Райли навсегда разрушило ее доверительные отношения с Шелдоном. Он не поверил ее рассказу, и можно ли его винить в этом? О настоящем браке и настоящей семье теперь следует забыть. Да и никто ей не поверит. Хорошо еще, если удастся убедить суд разрешить ей хотя бы совместную с Трентом опеку над Дэвидом.

Дороти закусила задрожавшую губу. Если она позволит себе думать об этом, сердце ее разорвется на куски. А ей сейчас очень нужны силы. Предстоящей ночью она должна будет поддерживать сына. Все прочее может подождать.