|
Нарцисс кончиком языка попробовал кровь во рту. - Я законченный лжец, но сделки я всегда выполняю честно. Вдруг он стал серьезнее, будто легкомысленное заигрывание было всего лишь маской, а под ней - личность, более серьезная и думающая. Когда он поднял глаза, то я поняла, что эта личность опасная. Заигрывание тоже было взаправду, но частично оно еще было камуфляжем, чтобы каждый недооценивал Нарцисса. Глядя в эти глаза, я поняла, что недооценивать Нарцисса - это плохо, очень плохо. Посерьезневшие глаза обернулись к Ашеру. - За это я тебе должен услугу, но только одну, а не три. Ашер поднял руки и распустил волосы сверкающими волнами вокруг лица. Он глядел на коротышку, и я не видела этого взгляда, но Нарцисс сразу стал похож на утопающего. - Я стою только одной услуги? - спросил Ашер. - Не думаю. Нарцисс только с третьей попытки сумел ответить: - Наверное, больше. - Он повернулся к нам, и глаза его остались все теми же - настоящими. - Идите спасайте своих леопардов, чьи бы они там ни были. Но вот что запомните: те, кто там внутри, - они в нашем обществе новички. Наших правил они не знают, а их правила кажутся куда суровее. - Спасибо за предупреждение, Нарцисс, - ответил Жан-Клод. - Я боюсь, что вот этому не понравится, если вас там поубивают или покалечат, как бы он на тебя ни злился, Жан-Клод. А я хочу позволить ему привязать меня к этой кровати или к стене и делать все, что ему захочется. - Все, что захочу? - переспросил Ашер. Нарцисс глянул на него: - Нет, не все. Только до тех пор, пока я не скажу петушиное слово. Что-то в этих последних словах было почти детское, будто он уже предвкушал события и на нас мало обращал внимания. - Петушиное слово? - спросила я. Нарцисс посмотрел на меня: - Если боль становится слишком сильной или если предлагается что-то, чего раб делать не хочет, произносится заранее обговоренное слово. После этого господин должен остановиться. - Но если ты связан, то ты не заставишь его остановиться. Глаза Нарцисса смотрели куда-то вне мира, во что-то такое, чего я не понимала и не хотела понимать. - Это и возможно только из-за доверия - и элемента неуверенности, Анита. - Ты веришь, что он остановится, когда ты скажешь, но тебе нравится мысль, что он может и не остановиться, а продолжать, - объяснил Ричард. Я уставилась на него, но успела увидеть кивок Нарцисса. - Я только одна в этой комнате, кто не знает правила этой игры? - Не забывай, Анита, - сказал Ричард, - я был девственником, когда попался в лапы Райны. Она была моей первой любовницей, а вкусы у нее были... экзотические. Нарцисс засмеялся: - Девственник в руках Райны - это страшная картина. Даже я не дал бы ей над собой работать, потому что это видно в ее глазах. - Что видно? - спросила я. - Что она не знает остановки. Я чуть не оказалась звездой в одной из ее постельных постановок. Спасло меня только то, что я ее убила, так что я здесь была согласна. - Райне больше нравилось, если ты этого не хочешь, - сказал Ричард. Она была сексуальной садисткой, а не доминантом. Я далеко не сразу понял, какая между ними огромная разница. Я вгляделась ему в лицо, но он был в безопасности за щитом, и прочесть его мысли я не могла. У них с Жан-Клодом было больше моего практики в постановке щитов. Но если откровенно, я не хотела знать, что скрывается за этим потерянным лицом. |
