Проводив охранника глазами, Михалыч встал и стянул с себя комбинезон. Затем, свернув, положил себе под голову. Лег и накрылся одеялом. Казаку нужно выспаться. Завтра он наденет комбинезон и выйдет на работу. Ведь он трудоустроился, хотя ноги до отдела кадров так и не дошли за сегодняшний день…

Впрочем, выспаться так и не удалось. Не успел он толком заснуть, как стал приближаться рассвет, и в кустах проснулись птицы. В дополнение ко всему откуда-то явились две сороки, уселись на высохший сук, рядом с Резидентом, и принялись живо беседовать. Михалыч хлопнул в ладони — сороки улетели. Вновь задремал, но где-то далеко зашумел поезд, и Михалыч вновь проснулся. Кроме того, от земли пробирала сырость.

Он встал, поднял с травы одеяло и забрался на телегу. Укрылся с головой и впал в забытье. Проснулся с головной болью. Солнце стояло высоко. На часах — восьмой час. Михалыч осмотрел комбинезон: слишком заметны пятна ржавчины на локтях и коленях. Лучше его не надевать. Шашка и пистолет с амуницией лежали на самом дне телеги, прикрытые травой.

Михалыч вынул портативный примус и вскипятил чай. Отрезал колбасы, хлеба и стал завтракать. Впереди предстоял жаркий и долгий летний день.

Около восьми часов он подогнал телегу к входу в овощехранилище. Через ворота на КПП вошел автобус, за ним второй. Рабочие группами расходились по предприятию.

Михалыч встал на телеге во весь рост и произнес:

— Здорово, мужики. Как спалось? Я лично выспался хорошо, — и состроил гримасу, словно от апельсина. — Я тоже у вас работаю. Заказывайте наряд на транспортные работы. Директор меня любит. Он разрешил…

Закончил речь, опустился на колени и, дернув вожжами, погнал напрямик в тоннель.

— Разойдись! Геть с дороги! Щас как дам шашкой… — Охранники у входа шарахнулись в сторону. Дурак переехать может.

Подлетел к тупику и принялся грузить иссохшие ящики. Он успел ко времени. Только что перед этим двое типов вильнули за стенку и пропали, словно растаяли. Но они не дым. И не призраки. В них Михалыч не верил. Погрузил примерно пятую часть ящиков и успокоился. Что-то он сильно радуется. Что за энтузиазм такой? Сам еще на работу не поступил, а рвет и мечет уже. Сдал назад, развернулся и тихим ходом пошел к выходу. Ультразвуковой дешифратор, замаскированный под сигаретную пачку, лежал теперь на бетонном полу среди оставшихся ящиков. Осталось лишь вечером забрать его, когда смена будет выходить и вновь воспользуется пультом управления.

— У тебя чо, дурак, договор подряда, что ли, горит?! — встали перед ним на пути двое охранников, когда Михалыч приблизился к выходу. — Ты же нас, в натуре, чуть не задавил, козел. Должен будешь! Ты понял, нет?!

Михалыч понял. Он состроил улыбку от уха до уха и остановился. Ребята несут службу. Они в форме. У него тоже форма, и он тоже когда-то служил. Теперь он казак и подчиняется благочинному. Тому самому, который всеми церквями командует среди ближайших приходов.

— Служите, что ли?! — опять весело спрашивал Михалыч. — Я тоже служил. Видишь, на погонах у меня звание?! Вот! Дали! Заслужил! Чо, я вас напугал маленько?! Не буду больше…

— Гони, дурак, отпускные… За моральный ущерб, короче. А то не проедешь больше у нас.

— А-а-а. Я умный, — усмехнулся Михалыч. — Литру небось хочешь? Да? Как скажу директору! Он тебе кирдык сделает…

— А мы тебе потом…

— Да?

— А ты как считал?..

Михалыч задумался.

— Тогда литра, однако… Но только вечером. Сейчас работы много. Сено ворочать.