— А с Ковалевой лично Илона была знакома?

— По-моему, нет. Да это и неважно. Я понимаю, к чему вы об этом спрашиваете… — Юля посмотрела на Ларису своими проницательными серыми глазами. — Вы что, подозреваете ее?

И, не дождавшись ответа от Котовой, сама ответила:

— Но если уж Геннадия подозревать абсурдно, то Илону еще абсурднее. Убивать Ковалеву из ревности — чушь какая-то. Какой нормальный человек станет ревновать к такому ничтожеству, с которым и спать-то страшно? К тому же Илона вообще не станет ревновать Геннадия к кому бы то ни было, как и он ее, — им же плевать друг на друга. А по другой причине… — Зверева перевела дух, — других причин тоже нет. Ковалева была настолько ничтожной фигурой, что не угрожала никому абсолютно ничем. Я имею в виду нормальных интеллигентных людей, а что там среди отбросов общества, где она вращалась, то, конечно, насчет этого не в курсе.

— А если кто-то боялся, что она стянет с Шатрова слишком много денег? — выдвинула Лариса версию.

— Ерунда, — категорически заявила Юля.

— Почему?

— Потому что никто ее всерьез не воспринимал и платить ей ничего не собирался. Я повторяю: не собирался! Уж поверьте мне, какой бы Гена мягкий ни был, здесь его позиция была разумной и непреклонной. То есть просто пошла вон, — и Зверева с видимым удовольствием проиллюстрировала свои слова пинком ноги по воздуху. — Господи, да он в последний раз, когда она заявилась при мне, просто с лестницы ее спустил! Так что убивать ее ни у Гены, ни у Илоны нужды не было. Если только принять совсем уже фантастическую версию, что она просто надоела им настолько, что они решились на убийство. Но вы не забывайте, что там был убит еще и ребенок, — напомнила Юля. — А этого бы Шатров никогда не сделал. Я бы вам советовала обратить внимание вот на что. Это преступление свидетельствует о… специфических отклонениях убийцы. Далеко не каждый человек пойдет на убийство ребенка…

В это время раздался какой-то нервный и настойчивый звонок в дверь. Юля дернулась было в прихожую, но, услышав поспешные шаги матери, осталась на месте.

— Вы все еще его ждете? — решилась на вопрос Лариса.

— Жду, — тихо ответила Юля, прекрасно сознавая, кого Лариса имеет в виду. — Хотя и понимаю, как это глупо…

— Юля! — послышался преувеличенно веселый голос матери девушки. — Посмотри, кто к тебе пришел…

За дверью раздалось сдержанное покашливание, а затем грубоватый голос смущенно произнес:

— Я… Юлия Владиславовна… извиняюсь за визит, может быть, не очень своевременный. Можно, так сказать, войти?

— Миша! — с радостным удивлением констатировала Юля. — Заходи, конечно!

Девушка быстро подскочила к двери и распахнула ее.

— Что вы все так церемонитесь в последнее время, не пойму! — притопнула она ногой. — Это мама, наверное, вас застращала!

— Ой, да кого это я стращаю? — всплеснула руками мать Юли. — О тебе же только и забочусь!

Она покачала головой, вздохнула и скрылась в кухне, предварительно аккуратно прикрыв за собою дверь.

Юля схватила Коротина за руку и буквально втащила в комнату. Тот сразу же увидел Ларису, и без того серьезное и хмурое его лицо стало еще более хмурым.

— Здрасьте, — сухо бросил он, усаживаясь в кресло и принимаясь нервно раскачивать ногой. — Расследуем?

Лариса кивнула. Юля присела на ручку кресла и спросила:

— Ты по делу или просто так?

— У меня нет времени ходить просто так, — с язвительной интонацией ответил Коротин.