|
— Чем вам здесь не по нраву? — Вопрошая, не титулуете… — скорбно вздохнул старичок. — Что ж поделать. Хлеб чужбины пресен, и тускл небосклон ея. А навоз отчизны благоуханней чужедальних цветов. — Кажется, позавчера вы хаяли эту самую отчизну на все корки. Обижались, что вам едва башку не оторвали. — Неблагодарность черни посягает на плоть, однако втуне тщится замарать благорожденность, — последовал ответ. — И втуне просветлять дерзких, приуготованных усекновению. — Вроде меня, что ли? Старичок встал, потянулся, с урчанием поскреб дряблые бока. Звучно шлепая кроссовыми туфлями, он поплелся вниз, к пляжу. — Варварство… — расслышал напоследок Арч. — Дерзость сугубая… Несть просветления… Пышно шелестела листва. Радужники разливались вовсю. Один из них покружил над скамьей и бесстрашно опустился на ее спинку рядышком с неподвижным человеком. Взъерошив многоцветные перья, он старательно разглаживал их изогнутым клювиком. Осторожно Арч обшарил карманы в поисках угощения, набрал щепотку крошек, протянул их на ладони птице. Радужник вытянул шею, постреливая то одним, то другим любопытным глазом. Затем перепорхнул, щекотно вцепился лапками в большой палец и принялся жадно клевать. Подлетел еще один радужник, вылитая копия первого, и завис над ладонью суматошным переливчатым облачком, обдавая лицо Арча трепетным ветерком. Однако вдруг обе птицы всполошились, упорхнули, скрылись в ветвях. Арч вздрогнул, обнаружив, что рядом с ним сидит Гур. Очевидно, тот незаметно подкрался сзади и в мгновение ока, бесшумно перемахнул через спинку скамьи. — Салют, крестник. — Здорово, спаситель. — Извини, что спугнул твоих птичек. Как тебе тут живется? — Благодарствую, — Арч покривился. — Жаловаться не приходится, дурбольница высшего разряда. — Ты чем-то недоволен, как я понимаю. — Нет, не сказал бы. Красота, покой. Птички клюют прямо с руки. Только, знаешь… Кисло мне стало. Когда прошло первое обалдение, начался какой-то свербеж на душе. Как будто это несправедливо, нечестно, понимаешь? — Что нечестно? — То, что я здесь. Арч отвел глаза и стал смотреть на залив. У самого берега, на мелководье беззаботно плескался бывший монарх. Даже купаясь, он не расставался с короной. — Признаться, я ожидал чего-то в подобном духе, — сказал Гур. — Хотя твои последние тесты свидетельствуют о полной норме. Да и такая реакция, скорее всего, естественна. — Толку-то с этих тестов… — Чудак. Толку очень много. Ты уже вправе распоряжаться собой по собственному усмотрению. Например, хоть сию минуту покинуть Адапторий. Ты — свободный полноправный человек. Оторвавшись от созерцания залива, Арч всем корпусом повернулся к Гуру. — Это что, всерьез? Никаких ограничений? — Ты же читал Хартию прав. Там все сказано. Некоторое время ушло на то, чтобы осмыслить услышанное. — Так… — проговорил наконец Арч. — И ты прилетел сюда только для того, чтобы меня обрадовать? Ведь неспроста ты заявился. А? — Тебя не проведешь, — улыбнулся Гур. — Неспроста. — Давай, выкладывай. Из нагрудного кармана Гур извлек два снимка. — Посмотри-ка, нет ли здесь твоих знакомцев. Арч внимательно вгляделся, покачал головой. — Нет. Это не он. И этот тоже. У Юхра шрам был вот здесь. — Жаль. Ну да ладно, — Гур отлепил от спинки скамьи листок распечатки, пробежал глазами несколько строчек. — Вижу, мою просьбу тебе передали, — сказал он. |
