|
Ликка подняла стакан с густым фиолетовым соком, кивнула Арчу. — За ваше важнющее задание. Успеха вам, ну, и все такое. — Благодарю, — он отхлебнул сока и принялся за еду. — Послушайте, Арч, — спросила Ликка, оставив иронический тон. — Что вас так гнетет? Не отпирайтесь, я же вижу. — Пустяки. Предстартовый мандраж новичка. — Будь по-вашему. Не хотите говорить, значит, не надо. А почему вас никто не провожает? У вас на Альции ни друзей, ни родных, да? Подперев голову рукой, она смотрела на него с неожиданной серьезностью и грустью. Чужая, бесконечно далекая, случайно встреченная на путях этого лучезарного чужого края. — У меня их вобще нет. Нигде. — Как же так… Совсем никого? — Совсем. Арч собрался с духом и выпалил: — И вообще я с так называемой карантинной планеты. Понимаете? Вопреки ожиданиям, его признание вовсе не потрясло собеседницу. — Не совсем понимаю, — ответила она. — При чем тут Разведка, жетон… И как вы тогда очутились на Альции? — Очень просто. Я был обречен. Ну, смертельно болен. Один разведчик, добрая душа, забрал меня на свою базу. Вылечили. Потом — Адапторий на Самарне. Знаете про такое заведение? — Более-менее. — А когда пришло время выбирать профессию, я попросился в Разведучилище. — Кажется, теперь поняла, — Ликка пристально посмотрела ему в глаза. — Вы возвращаетесь на свою планету, да? — Угадали. — И… и как там? — Плохо, — вздохнул Арч. — Плохо до неправдоподобия. Теснота, голодуха, зверство. Лучше я не буду рассказывать. Вы там не были, не поймете. Здесь все по-другому. Другая жизнь, люди другие… Он взял бутербродик, повертел, положил обратно на блюдо. Ликка осторожно, кончиками пальцев коснулась его руки. — Простите, если… Чисто женский вопрос, не сочтите за бестактность… Вы возвращаетесь к кому-то? Вас там ждут? Арч поразмыслил немного. — Нет, — сказал он. — Я думаю, что нет. — Простите, я сама не знаю, почему спросила… — Ничего, — он осушил стакан и отодвинул в центр стола. — Честно говоря, я даже не могу объяснить толком, зачем возвращаюсь. Но и оставаться здесь тоже не могу. Это было бы… подлостью, что ли. — Как вы сказали? Подлостью? Что это слово значит? — Ну, как бы вам объяснить. Слово архаичное. Означает поведение предельно аморальное, грязное… — Дошло, — кивнула Ликка. — Вот такие мои дела, — подытожил Арч и умолк. Некоторое время они сидели, не притрагиваясь к еде. — Только не смотрите на меня с такой жалостью, — попросил Арч. — Хорошо, не буду. Хотите, я расскажу вам про себя? — Да. Хочу. — Рискую показаться вам заурядной дурочкой… Знаете, я была влюблена. Неважно, в кого. Такой девичий возраст, без роковой любви не обходится. Даже неприлично как-то без нее. Вот. Я и влюбилась, — Ликка взяла стакан, посмотрела поверх края на Арча. — Обычно я пью санхалевый сок. Привыкла, с детства. А сегодня захотелось ларгатового. Я чепуху говорю, правда? Ответа, кажется, не требовалось; Арч промолчал. — Вот вы улетите на свою планету. Я буду торчать на какой-нибудь перевалочной космостанции. Однажды, когда очень соскучусь, возьму и синтезирую себе ларгатовый сок, — она отпила из стакана. — И вспомню этот день, вспомню вас. |
