— Что воруют, это здесь не в новинку. Ведь это же Хитроу-Сити, Даффи, Хитрожопый город.

— Угу.

— Нет, правда, газетчики и судейские называют его Воровским Логовом. Но воровство — всего лишь малая толика, Даффи. Это хитрый город, в нем сплошь одни хитрости.

— Угу.

— Это так. Ведь что думает какой-нибудь Джо из народа? Он думает, что все дело в контрабанде, что мы здесь только и занимаемся тем, что отлавливаем не заявленные в декларации бутылки виски, выспрашиваем квитанции на фотоаппараты и всякую мелочь, а потом вдруг заявляется эдакий мордатый Бяка, и что-то в его походке подсказывает нам: вот он, тот, кто нам нужен, и у него на голове такая большущая кожаная кепка, и там наверху есть такая маленькая пупочка, а в пупочке брильянт, или таблетка ЛСД, или микрочип с секретом атомной бомбы. Так думает Джо из народа, верно? Джо из народа ни хрена не знает.

— Угу.

— Это город, Даффи, настоящий город, — Уиллет откинулся на спинку кресла и разразился речью. — Большой, как Ньюкасл, а население обновляется каждый день. Ты только подумай. Есть здесь, конечно, и контрабанда, но это так, местная специфика. Кроме контрабанды здесь процветают все преступления любого другого города, только те, кто их проворачивает, еще большие хитрецы, потому что они должны понимать местную специфику. А разница есть, потому что здесь крутятся большие деньги, потому что аэропорт открыт двадцать четыре часа в сутки, и потому что люди, прибывающие сюда, только и думают о том, как бы поскорее оказаться дома, и если им удается оказаться дома и при этом не потерять чересчур много, значит, все в порядке.

Да, есть контрабанда. Есть воровство. Есть даже вооруженный грабеж. Есть карманники, фальшивомонетчики, надувалы всех мастей. Есть так много всяких способов словчить, Даффи, ты не представляешь. Знаешь, что говорят о Хитроу?

— Про фрукты-овощи? Слыхал.

— Ладно, положим, это ты слышал. Ты, может, слышал и про «ковбоев» на стоянке такси — за триста фунтов они берутся довезти тебя до Бирмингема и высаживают на первом же перекрестке, а там — как знаешь.

— Угу.

— Слыхал про местную автостоянку? — Уиллет вошел в азарт, ему хотелось поразить Даффи какой-нибудь особенно ловкой аферой.

— Нет.

— Так вот, автостоянка, — Уиллет махнул рукой туда, где располагалась парковка. — Одна на короткий срок, другая на длительный. Нормально?

— Нормально.

— Долговременная парковка намного дешевле, но находится дальше. Приходится добираться на автобусе. Оставляешь машину, ключи, заполняешь бланк, где указываешь, когда обязуешься за ней вернуться, и летишь себе под пальмы к сеньоритам. Что же происходит после этого? Маленькая фирма сдает напрокат машины. Полная конфиденциальность и на порядок дешевле, чем у «Херц» или «Эйвис». Кто помнит километраж на спидометре своей машины, тем более, когда вокруг солнце и пальмы? А если даже кто-то и помнит, так ведь счетчик всегда можно отмотать назад, верно?

— Просто, как дважды два. Что, это и сейчас так?

— Нет, безмозглые ковбои допустили слишком много аварий. Вот лавочку и прикрыли. По крайней мере, что-то больше об этом не слышно.

— Хорошая афера, — уважительно проговорил Даффи.

— Просто прекрасная, пока работала. Жаль, что они так глупо попались.

Даффи кивнул. Ему было знакомо это чувство; оно было знакомо всем, кто работал в сфере охраны правопорядка. Начинается всегда с того, что хочется арестовывать всех и за что угодно, и любой значок с надписью «Войска вон» или показанный исподтишка рогатый знак победы таят в себе угрозу Сложившемуся Миропорядку; затем наступает осознание того, что всех нарушителей не переловишь, всех нарушений не пресечешь.