— А вы?

— А я уже не знаю, что думать. — Он вернулся в гостиную и упал на карамельно-розовый диван, засыпанный мягкими подушками. — По крайней мере, я знаю, что я чувствую. Ярость и немного страха.

— Вы сообщали об этих угрозах?

— Мать просила не делать этого. — Он закрыл глаза, словно собирая воедино остатки самообладания. — Она растерялась и разозлилась. По крайней мере, с этого все началось. Она не хотела поднимать шум по этому поводу. Но давление только нарастало. Моя мать умеет справляться с такими вещами, она не из тех, кто сразу же расклеивается. Но сейчас все это просто стучится к ней в дверь. Она боится, что из-за этой шумихи, этого скандала мы потеряем школу. Мама так долго к этому шла, а теперь…

— Сделайте копию любой из таких записей на автоответчике. Мы позаботимся об этом.

— Хорошо, хорошо. — Он провел пальцами по спутанным волосам. — Так и нужно сделать, верно? Я просто не могу сейчас нормально соображать. Не могу понять, что мне нужно делать.

— Вы разговаривали с владельцем магазина “Прошлое”. Можете уточнить, по какой причине?

– “Прошлое”? Да, точно. Мистер Бьюкенен. Мой отец продавал ему кое-какие памятные вещи. Я подумал, может он один из спонсоров «Клуба № 12». Мой отец упоминал его имя, когда я давал ему пять сотен. Он сказал что-то вроде: «Прошлое» так и останется «Прошлым», но клянчить у них крохи он больше не будет». Сказал, что отдаст мне мои пять сотен в десятикратном размере, потому как собирается сорвать джек-пот.

— Какой-то особенный джек-пот?

— Мой отец много чего говорил. В основном хвастался, ничего кроме пустой болтовни. Сказал, что у него есть козырный туз в рукаве, и сейчас он ждет нужное время. Оно должно было скоро наступить.

— Что у него был за козырь?

— Не знаю даже, был ли он у него. — Клиф вздохнул. — На самом деле, я не очень-то его слушал, поскольку все это одна старая история. И я хотел, чтобы он поскорее ушел, прежде чем моя мать об этом узнает. Но он что-то говорил о письмах Бобби Брэй. По его словам, это была настоящая бомба, которая подтолкнет «Клуб № 12» к восстановлению. Я не придал значения его словам в тот раз потому, что он как всегда говорил всякое дерьмо.

Он вздрогнул, потом снова сделал глоток.

— Паршиво так говорить о мертвом отце, да?

— Тот факт, что он мертв, не делает его примерным отцом для вас, мистер Джилл. — Мягко сказала Пибоди.

На мгновение на глаза Клифу навернулись слезы.

— Наверное, нет. Когда все это началось, я помню, как он говорил об этих письмах, и я подумал, что, может быть, он продал их в “Прошлое”. Может, в них было что-то, что помогло бы очистить имя моего деда. Не знаю, на что я надеялся. Может, она покончила с собой, и он запаниковал.

Он опустил голову и потер ладонью лоб, словно пытаясь прогнать боль.

— Я об этом не волновался, да и не стал бы, если не считать того, что все это свалилось на мою мать. Я не знаю, чего я ждал от мистера Бьюкенена. Я был в отчаянии.

— Ваш отец уточнял содержание этих писем? — Поинтересовалась Ева. — Может время их написания.

— Нет. В тот момент я подумал, что он просто пытается спасти свое лицо, ведь я давал ему деньги. Может, так оно и было. Бьюкенен сказал, что он не покупал у отца никаких писем, но мне можно прийти к ним и посмотреть, что у них есть. Думаю, что просто зря потрачу время.