– А жизнь, Машенька, штука полосатая, – загадочно ухмыльнулся дед. – Вчера дров нет, а сегодня камин дымит, печник никак разобраться не может, в чем проблема…

– И все-таки, – не сдавалась Маша. – Такая вилла – это ведь огромные деньги!

– Да какие там огромные! Не больше миллиона. Я имею в виду, конечно, долларов. – Дедовы глаза смеялись.

– Может, ты, дедуль, в мафию подался? – хохотнул Макс.

– Мафия – это для молодых. И тупых, – презрительно скривился Шадурин-старший. – Впрочем, что за допрос прямо с порога? Не хотите ли пройти в свои комнаты, отдохнуть с дороги, уложить моего дорогого правнука спать, а после всем вместе собраться здесь к скромному ужину?.. Тогда и поговорим.

– Нет, объясни сейчас! – Маша явно не хотела сдаваться.

Но дед только отмахнулся:

– Все, разговор окончен. Арина вас проводит.

За его спиной уже маячила средних лет женщина в белоснежном переднике, она тепло улыбалась гостям.

– Слушай, дед, а почему свечи? У тебя свет вырубили? – не без ехидства поинтересовался Макс.

– Просто я полагаю, что электричество – это скучно, – пожал плечами дед. – Подумай сам: море, лес, одиночество – это все просто обязано дополняться свечами…

Впрочем, выключателем щелкнул, комната осветилась мертвенным светом энергосберегающих ламп – и действительно, сразу потеряла половину своего очарования.

– Может, у тебя и горячая вода есть? – с надеждой спросила Ася.

Дед только усмехнулся.

А в разговор вступила прежде молчавшая Арина:

– Конечно, есть. Душевые при каждой из гостевых комнат, и в подвале – сауна и джакузи. А для вашего малыша мы, кстати, детскую ванночку купили. И кроватку. Николай Матвеевич велел.

– Да-а, клёво быть помещиком! – хмыкнул Макс.

– Не жалуюсь, – усмехнулся в ответ дед. – Ну, идите же, отдыхайте, переодевайтесь! Ужин подадут ровно через час.

Усталости как не бывало – один малыш Никитка не выдержал, уснул, едва коснувшись головой подушки, Асе его, против обыкновения, даже укачивать не пришлось.

Гости, освежившись в душе и с удовольствием переодевшись – грязную одежду забрала Арина и обещала к завтрашнему дню постирать и погладить, – собрались за столом в гостиной. В дальнем уголке массивного стола диссонансом смотрелись их скромные дары – батон сырокопченой колбасы, коробка конфет и стограммовая баночка красной икорки. Прежде старик их за такие подарки благодарил – и нынче поблагодарил тоже. Однако к ужину Арина подала семгу, запеченную под шубой из креветок, перепелов в кляре и суфле-панке. Воистину, неисповедимы пути Господни!

Дед об источниках своего внезапно возникшего благосостояния упорно молчал. Отшучивался.

Расспрашивал про Москву, про Максовы теннисные турниры, Машиных студентов, Асиного мужа… И лишь когда Арина убрала тарелки и подала – на выбор – чай или кофе, триумфально изрек:

– Что ж, довольно вас мучить.

Он сделал в лучших традициях МХАТа паузу и встал из-за стола.

Ровно за его спиной – а сидел дед, как и положено хозяину дома, во главе стола – располагалась картина, изображавшая, разумеется, так любимое дедом море, а в нем – длинноволосого, бородатого и изможденного мужчину, из последних сил цеплявшегося за обломок доски.

Подпись под полотном гласила: «Д.