Филип Рот. Наша банда(В главных ролях — Трикки и его друзья)
… И я помню, что когда в моих продолжительных беседах с хозяином о качествах людей, живущих в других частях света, мне приходилось упоминать о лжи и обмане, то он лишь с большим трудом понимал, что я хочу сказать, несмотря на то, что отличался большой остротой ума. Он рассуждал так: способность речи дана нам для того, чтобы понимать друг друга и получать сведения о различных предметах; но если кто-нибудь станет утверждать то, чего нет, то назначение нашей речи совершенно извращается, потому что в этом случае тот, к кому обращена речь, не может понимать своего собеседника; и он не только не получает никакого осведомления, но оказывается в состоянии худшем, чем неведение, потому что его уверяют, что белое — черно, а длинное — коротко. Этим ограничивались все его понятия относительно способности лгать, в таком совершенстве известной и так широко распространенной во всех человеческих обществах. …следует сознавать, что нынешний политический хаос связан с порчей языка и что, вероятно, можно попробовать добиться некоторых улучшений, начав с устной речи… Язык политики — и с некоторыми вариациями это справедливо для любой политической партии, от консерваторов до анархистов, — нацелен на то, чтобы ложь выглядела правдоподобной, а убийство делом вполне почтенным, чтобы чистой воды сотрясение воздуха приобретало вид чего-то основательного и прочного. ИСХОДЯ ИЗ МОИХ ЛИЧНЫХ И РЕЛИГИОЗНЫХ УБЕЖДЕНИЙ, Я СЧИТАЮ АБОРТ НЕПРИЕМЛЕМОЙ ФОРМОЙ РЕГУЛИРОВАНИЯ РОЖДАЕМОСТИ. БОЛЕЕ ТОГО, ПОЛИТИКА НЕОГРАНИЧЕННОГО ДОПУЩЕНИЯ АБОРТОВ ИЛИ ЗАКАЗНЫХ АБОРТОВ ПРОТИВОРЕЧИТ МОЕЙ ЛИЧНОЙ ВЕРЕ В СВЯТОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ — ВКЛЮЧАЯ И ЖИЗНЬ ЕЩЕ НЕРОЖДЕННЫХ МЛАДЕНЦЕВ, ИБО НЕРОЖДЕННЫЕ, НЕСОМНЕННО, ТАКЖЕ ОБЛАДАЮТ ПРАВАМИ, ПРИЗНАВАЕМЫМИ ДАЖЕ В ПРИНЦИПАХ, ПРОПОВЕДУЕМЫХ ОРГАНИЗАЦИЕЙ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ. РИЧАРД НИКСОН, Сан-Клементе, 3 апреля 1971 г.
1 Трикки успокаивает встревоженного гражданина
ГРАЖДАНИН: Сэр, позвольте мне поздравить вас с вашим выступлением от 3 апреля, посвященным святости человеческой жизни, включая и жизнь еще нерожденных младенцев. Такой поступок потребовал от вас большой отваги, особенно если учесть результаты ноябрьских выборов. ТРИККИ: Ну что же, большое спасибо. Я сознаю, что мог бы, разумеется, совершить популистский шаг и выступить против святости человеческой жизни. Однако, если говорить со всей прямотой, я предпочел бы остаться президентом всего на один срок, но сделать то, что считаю правильным, чем быть избранным на второй срок, заняв столь удобную для всех позицию. В конце концов, мне приходится прислушиваться и к собственной совести, а не только к электорату. ГРАЖДАНИН: Ваша совесть, сэр, является для всех нас источником неизменного изумления. ТРИККИ: Спасибо. ГРАЖДАНИН: Не могу ли я задать вам вопрос, касающийся лейтенанта Кейли и приговора, вынесенного ему по обвинению в убийстве двадцати двух мирных вьетнамских жителей в деревне Ми Лай? ТРИККИ: Безусловно. Насколько я могу судить, вы поднимаете этот вопрос, чтобы продемонстрировать еще один пример моего нежелания совершать популистские шаги. ГРАЖДАНИН: Как это? ТРИККИ: Ну, принимая во внимание бурю общественных протестов, вызванных упомянутым вами приговором, популистский шаг — наиболее популистский из всех возможных — состоял бы для меня, как для Главнокомандующего, в том, чтобы обвинить двадцать два безоружных мирных жителя в заговоре, имевшем целью убить лейтенанта Кейли. Однако, если вы почитаете газеты, вы увидите, что я отказался сделать это, предпочтя рассмотреть вопрос лишь о его вине, но никак не об их. Как я уже говорил, я скорее согласился бы остаться президентом, отработавшим всего один срок. И позвольте мне, раз уж мы коснулись Вьетнама, со всей возможной определенностью подчеркнуть одно обстоятельство. |
