И обернулась. Все три снегохода валялись на снегу, хотя их владельцы вроде бы не пострадали — они отфыркивались и отряхивались.

— Ба-а-альные что ли? — крикнула Маша вдаль и погрозила кулаком. — Так же и убить можно! Здесь же дети!

Маша решила прокатиться еще раз, взяла доску под мышку и затопала вверх. Но не успела сделать и десяти шагов, как мимо пронесся снегоход, нарочно вильнув так, чтобы обдать ее снегом. За ним — второй. За ним — третий. Маша обнаружила, что сидит в сугробе, засыпанная снегом по уши.

— Совсем безголовые! — фыркнула Маша, вылезая и отряхиваясь.

Но настроение ее не испортилось, хотя кататься расхотелось. Маша весело зашагала домой в предвкушении праздника.

Дома по-прежнему никого не было.

— Мама! Папа! — позвала Маша на всякий случай. — Вы где? Чадо проголодалось!

Ответом ей был лишь тяжкий вздох холодильника на кухне и звонкий бой часов в гостиной.

— Никого, — вздохнула Маша. — Взрослые так любят работать, что могут забыть даже о встрече Нового года!

Мерные удары часов продолжались.

Четыре… пять… шесть…

— Неужели так поздно?! — удивилась Маша. — Как быстро летит время на горке!

Семь… восемь… девять…

— Не может быть!

Маша распахнула дверь в гостиную и вдруг замерла в восхищении. Перед ней, таинственно поблескивая мишурой и пуская мягкие блики разноцветными шарами, стояла огромная пушистая красавица-елка.

— Отпад! — тихо прошептала Маша, хотя мама всегда учила ее выражать восторг каким-то другим словом.

Легкий ветерок пробежал по квартире, и елка отозвалась едва слышным перезвоном невидимых колокольчиков.

Засмотревшись и заслушавшись, Маша совсем забыла, что входная дверь осталась незапертой.

А зря.

Именно в этот момент с улицы в приоткрытую дверь проскользнули две маленькие серые тени. Поводив из стороны в сторону остренькими любопытными носами, они крадучись двинулись вдоль стены, стараясь не производить ни малейшего шума, и сейчас же повалили стоявший под вешалкой папин зонтик, мамины сапоги и машин сноуборд. Тени в панике метнулись в самый темный угол, и оттуда со звоном выкатился рожок для обуви.

Но Маша ничего не слышала. Стоя на коленях, она выуживала из-под елки обернутые блестящей бумагой коробки с подарками. Коробок было две, одна большая, другая маленькая.

Маше очень хотелось сразу посмотреть, что находится в коробках, но тут она вспомнила, как расстроился папа, когда мама обнаружила приготовленный для нее подарок за неделю до своего дня рождения. Папу можно было понять — ему пришлось покупать еще один подарок. Впрочем, он сам виноват — разве трудно было в такой большой квартире понадежнее спрятать такой маленький велотренажер?

И все же, некоторое время придется потерпеть. Нельзя открывать подарки до начала праздника.

Маша с тоской посмотрела на часы. Они неторопливо покачивали маятником, похожим на строгий палец, предупреждающий:

— Не-спе-ши! Не-спе-ши!

На двадцать четвертом предупреждении терпение Маши кончилось. Хватит! Всем известно, что праздник начинается, когда приходят гости. Мама с папой могут подсчитывать свои балансы и кредиты хоть до утра, лично она начинает встречать гостей!

— Эй, гости! Где вы там? Живо сюда!

Маша сбегала в свою комнату и вернулась в компании верных друзей.