«Может и у хозяев Излучателя здесь имелась своя астростанция? Или они все же были заодно с шарами, хотя иногда и ссорились?» — сомнения не давали успокоиться осторожному Дормидонту.

Запасной скафандр, такой же как у Склероза, они нашли в тамбуре. Так как Альф и Аза уже были в скафандрах, то примерять его пришлось Жвачкину. Вначале это было очень трудно, так как он не имел ни одной застежки или шва. Лишь совместными усилиями удалось догадаться, что защитное яйцо так и одевалось в закрытом виде.

Точнее сказать, Жвачкин сам прямо через стенки влез внутрь его. То есть скафандр пропускал предметы и изнутри, и снаружи. Но только если движение было медленным. Стоило Жвачкину попробовать освободить рога, как ему пришлось немедленно присесть. Быстро выскочившие рога неожиданно наткнулись на твердую как сталь преграду, в результате чего их хозяин чуть не упал на колени.

Получалось, что такая мягкая и податливая на вид ткань являлась отличной защитой от внешних опасностей и взглядов. Предохраняла от удара и, в то же время, ее нельзя было порвать. Она просто герметически обтекала любой предмет, бесследно затягиваясь после его удаления и к тому же была полностью прозрачна изнутри.

Посередине вышеописанного эксперимента вдруг резко отворилась входная дверь и в тамбур пулей влетел Пуфик.

— Кто-то поднимается наверх из шахты! Я случайно заглянул туда и увидел.

Дормидонт тотчас опять приоткрыл дверь, посмотрел в щелочку и сразу бросился к телескопу.

— Ты куда?

— Куда, куда! Прятаться, куда еще! Нельзя, чтобы они о нас узнали, пока мы не узнаем достаточно о них.

Все забегали по помещению, натыкаясь друг на друга в бесполезных попытках. Комната не имела перегородок и прятаться можно было только за телескопом или маяком, где они все и оказались в конце концов.

Кроме Жвачкина, который никак не мог освободиться от скафандра. Забыв о только что полученном опыте, он изо всех сил вырывался наружу, резко дергаясь внутри яйца и получая соответствующий отпор ставших стальными стенок.

Поэтому, когда первая дверь тамбура открылась, то вместо того, чтобы убежать через вторую, Жвачкин сгоряча рванулся в нее, выталкивая из двери точно такое же яйцо. Но под номером 11. К тому же, неизвестно от чего, он вдруг в два раза раздулся, заполнив собой всю дверь.

Выскочив наружу, Жвачкин тут же бросился удирать. Удивленный непонятным поведением товарища, Номер-11 последовал за ним.

Для Жвачкина скрыться от погони оказалось плевым делом. Отвечая на каждый шаг одиннадцатки прыжком метров на десять, он быстро несся среди многочисленных каменных нагромождений.

В этот момент первые солнечные лучи осветили Тиду. Случайно это совпало с началом светового дня или нет, но Номер-11 прекратил погоню и на полной скорости помчался к своему колодцу, позабыв о предыдущем желании посетить станцию.

Заметив это и, наконец-то, освободившись от ненужного ему скафандра, Жвачкин осторожно вернулся назад. По пути он заглянул в колодец, но там господствовала тишина.

Также тихо он зашел и на станцию. Первое, что бросилось ему в глаза, были длинные ноги Дормидонта, торчащие из-за телескопа. Приглядевшись повнимательнее, он сумел отыскать и Альфа с Азой. Только Пуфика нигде не было видно.

«Умеет прятаться, молодец», — похвалил его про себя Жвачкин и громко засвистел в свою знаменитую дудочку, показывая, что это вернулся он, а не номер И. Противный пронзительный писк найденной на луне трубки на этот раз явно обрадовал землян. Особенно Дормидонта, почему-то больше всех не доверявшего местным обитателям.

— А яйца где? — поинтересовался он первым делом, когда Жвачкин дернул его за выступающую ногу.

— Еще не готовы, — серьезно ответил тот, похлопывая себя по груди.