Ничего этого не произошло бы, если бы в мозгу одного из сотрудников отдела маркетинга не зародилась свежая идея. Обычно все идеи маркетологов «Ларусса» сводились к организации викторин. Мы чрезвычайно любим викторины и обеспечиваем занятость сотрудников почтовой службы. Ответы на наши вопросы следует присылать в письменном виде (про интернет мы и слыхом не слыхивали) на почтовых открытках (о существовании конвертов нам ничего не известно). Отныне я могу служить живым доказательством того, что массе людей нечем заняться и они готовы дни напролет рыться в словарях, переписывать найденную информацию на открытки и сломя голову бежать с ними к ближайшему почтовому ящику. Разумеется, не просто так, а чтобы выиграть уикенд в талассоцентре или место рядом с Бернаром Пиво на финале «Золотых словарей». Не исключено, что когда-нибудь будет разыгрываться уикенд в таласоцентре в компании с Бернаром Пиво (предел мечтаний нашей читательской аудитории).

С внезапно проснувшейся отвагой я поборол головокружение, сфокусировал раздваивающийся взгляд. У меня полно дел! От меня многого ждут в этом издательстве, я молод и динамичен, у меня остаются неиспользованные талоны на обед, и я никогда не ухожу последним с корпоративных вечеринок по поводу дней рождения или проводов на пенсию. Я далеко не всегда пользуюсь законными отгулами и способен жертвовать досугом ради производственных интересов. Странные мысли занимали в те минуты мой ум. Почему-то хотелось срочно составить список своих профессиональных достижений, как будто удар по голове и последовавшее за ним падение низвели меня до уровня новичка. Около меня оказалась молоденькая стажерка неопределенной внешности — то есть надо было подождать еще несколько лет, чтобы понять, в кого она превратится — в холодную неврастеничную красавицу или в жизнерадостную дурнушку, — она еще плавала между этими вариантами и в другой период моей жизни я вполне мог бы утонуть рядом с ней. Она постоянно меня благодарила: «Спасибо, месье». Даже если получала от меня всего лишь документы, которые надо отксерить. Но сегодня все изменилось. Из-за мешка с почтой и моего стремления что-то самому себе доказать. Одним словом, я решил, что отксерю документы сам.

— Вы уверены, месье? Давайте я это сделаю.

— Нет, спасибо, Урсула. Мило с вашей стороны. Но я сам схожу.

По пути к ксероксу я вдруг задумался. А ее точно зовут Урсула? Не Жозефина?

Войдя в комнату, где стоял ксерокс, я вспомнил, как раньше проводил здесь долгие дни — так знакомый запах на миг погружает вас в прошлое. Здесь веяло моей стажировкой и моей невинностью, такой недавней и уже такой далекой. В грустном одиночестве я включил аппарат и принялся штамповать ксерокопии. И тут вошла Селина.

— А, вот ты где. А я тебя везде ищу. Мне рассказали, как ты рухнул… Под мешком с открытками… — фыркнула она.

— Не вижу ничего смешного.

— Да брось! Раз ты не покалечился, это очень даже смешно.

— Ну, не знаю… Я как-то странно себя чувствую.

— Ничего, пройдет… Постой-ка…

— Что такое?

— Ты… ты… ты не…

— Да что случилось-то?

Я совершенно забыл о ее сверхспособностях. Откровенно говоря, я так и не разобрался, правда это или нет, но на моей памяти она несколько раз проявляла поразительную проницательность в отношении тех или иных людей. И вот сейчас ее внезапно побледневшее лицо исказила гримаса боли. Я ошарашенно смотрел на нее, ничего не понимая. Между нами повисла напряженная тишина. Наконец она заговорила:

— Фриц, мне все известно. Все, что ты пытаешься от меня скрыть… Я все вижу… Я вижу, как ты… ксеришь… Ты ксеришь так, как будто… хочешь меня бросить… Потому что ты… Ты собираешься жениться…

Селина продолжала бормотать что-то невразумительное.