– А сама-то она как? – перебил Уилл. – В смысле внешности?

– Ничего, – признал Стив.

Уилл закатил глаза.

– Хорошенькая цыпочка зарабатывает просмотром порнухи с аналом… Вау!

Теперь смеялись уже все. Стив понял, что продолжать не стоит. Попытка сменить тему не удалась: следовало догадаться, что парни начнут ржать, как кони, и только. Остаток вечера они, хихикая и подталкивая друг друга локтями, предавались фантазиям о том, что хорошенькая цыпочка-сексологиня может увидеть в порнофильмах и как использует полученные сведения в личной жизни. Стив молчал и рано ушел.

Дома его встретила Шерри. Как видно, открыла своим ключом и теперь готовила что-то на кухне, а из гостиной доносились на полной громкости «Вечерние новости Эн-би-си».

В первый миг Стив разозлился – какого черта Шерри появляется без предупреждения? – потом раздражение сменилось усталой благодарностью. Он не сообразил купить еды по дороге домой, готовить был не в настроении, и если б не Шерри, сегодняшний ужин его, по всей видимости, состоял бы из кукурузных чипсов и «Доктора Пеппера».

Он прошел на кухню, обнял Шерри, заглянул ей через плечо на плиту.

– Что готовишь?

– Пасту «Феттуччине Альфредо». Подумала, что тебе не помешает вкусный домашний ужин. Неделя у тебя выдалась тяжелая. Как твой папа?

Он хотел бы сказать ей правду – всю правду, – да не знал как.

«Я совсем как папа с мамой. Вечная история: ребенок клянется не быть похожим на родителей – и вырастает точь-в-точь как они. Сын своего отца». Мысль эта так его поразила, наполнила таким отвращением, что, глубоко вздохнув, Стив начал рассказывать все как есть. С самого начала – со звонка матери на работу, – и до вчерашнего посещения, когда медсестра забыла сделать отцу очередной укол и он бушевал в своих путах, гримасничая и выкрикивая бессмыслицу. Поначалу, говоря обо всем этом, Стив чувствовал себя очень неловко – и сообразил, почему так долго не хотел рассказывать. Отчасти потому, что стыдился. И отца, и своей семьи, и себя.

А еще он чего-то боялся. Что Шерри подумает о его семье что-то не то? Или что как раз то подумает? Сам не знал. Но чего-то боялся.

Когда он рассказал все, Шерри крепко обняла его и поцеловала, и на щеку ему закапали теплые слезы. Самому Стиву плакать не хотелось, особого горя он не чувствовал – только усталость. Зато Шерри рядом и сочувствует ему.

Она его не бросила.

Так вот чего он боялся?

Может, и так…

Шерри осталась у него на ночь, и субботу они провели на море. Гуляли по пирсу, пообедали в «Краб-кукере», сплавали на пароме до острова Бальбоа и обошли там все туристические магазинчики. В одном месте у моря на пляж выкинуло крупную медузу: молодой загорелый блондин и его подружка, такая же загорелая и белокурая, тыкали в нее палками, вокруг собрались люди, и в небольшой толпе Стив вдруг увидел Джину со своей работы. Джина, в ленточном бикини, стояла под руку с пузатым лысеющим мужчиной в плавках. Кем он ей приходится – отец, муж, любовник, – Стив не представлял, не знал и того, живет ли Джина на Бальбоа или, как и они с Шерри, приехала сюда на выходной. Но сама эта встреча его смутила. Как-то неприятно было видеть сослуживицу, с которой привык встречаться в рабочей обстановке и говорить лишь о самом необходимом, на пляже, почти раздетой. «Ей, наверное, тоже неприятно будет меня увидеть», – подумал Стив и, тихонько выбравшись из толпы, повел Шерри оттуда подальше.

Потом они заехали в «Сады Роджера» – Шерри хотела посмотреть цветы; и уже по дороге домой Стив вдруг сообразил, что за весь день ни разу не вспомнил о родителях.