Наконец, Бран смирился, позволил портным задрапировать на манер мантии его до нелепого тесный наряд, а кое-где и пришить пару лоскутов, а после нахлобучил на голову парик с длинными волосами, налепил седую бороду и взял высоченный посох — наверное с два его роста. На друида он не тянул, но за сердитого толстого гнома вполне сошёл бы.

— В путь, друзья мои! — пафосно изрёк Бран намеренно басовитым голосом. Он пытался изобразить мудрого и загадочного старика, но всё его актёрское мастерство ограничивалось надуванием щёк. — Госпожа Лорана заждалась нас!

— Да она о вас давно забыла, — пробормотал Дзен. — Там столько молодых виконтов наверняка явилось, что она занята только выбором нового любовника. Ну, иногда ещё беспокоится, как бы знаменитый Энрэй не забыл прийти. Ведь на соседней улице — званый ужин у Эмилии. Если Энрэй проигнорит мамулю, все её гости свалят есть молочных поросят у Ледяной Герцогини.

— А это хорошая идея! — восторженно протянул Бран, с него моментально слетел друидский образ. — Мы можем сдавать Энрэя в аренду! А заодно это будет отличной рекламой нашей артели! Энрэй, просто представь, ты будешь стоять в углу, всем загадочно кивать и отвечать двумя-тремя словами! И на все балы, на все званые вечера будут приходить, только чтобы тебя разговорить. Разгадать твою тайну.

— Я читал, что в каждой женщине должна быть загадка, — с умным видом протянул Мерри. — А у нас будет Энрэй.

Дзен оглянулся на него с насмешливым видом: мол, серьёзно? Впрочем, его язвительность резко упала на несколько градусов, когда он отвлёкся и чуть не уронил драконью голову.

— Пожалуй, откажусь от этого невероятного предложения, — произнёс я и загрузился в карету. Следом за мной залезли остальные. Разговаривать не хотелось. Весь вечер меня терзали дурные предчувствия. Я покосился на Дзена. Он старательно нас сторонился, не желая ничего рассказывать о матери и своём благородном происхождении. Однако сейчас он в ловушке. Никуда не денется с подводной лодки.

Мысленно улыбнувшись, я спросил:

— Ты никогда не упоминал, что из аристократов.

— Нечего упоминать, — процедил Дзен. — У меня нет титула. По материнской линии он передаётся только после смерти матриарха. Так что сейчас в Синем квартале меня считают отбросом, таким же как вы. Выскочкой.

— Попрошу! — возмутился Бран. — Да вся эта братия на меня молится! Ты знаешь, что вчера граф Линарг упрашивал меня пропустить его вперёд? Да он был готов отдать мне свой загородный особняк, только чтобы я позволил Энрэю спроектировать его имение! Знаешь, как он меня называл? Душенькой Балицу! Душенькой, слышишь?

— Да он всех так называет, когда бесится, — хмыкнул Дзен. — Я, когда попался в спальне его дочери, только и слышал, что это проклятое “душенька”. Избивал кочергой и называл душенькой, а потом натравил на меня охотничьих псов. Какой был скандал!

— С дочерью Линарга? — ужаснулся Бран. — Да ещё и без титула?! Ты самоубийца? Тебя должны были раздеть догола, побить камнями и провести по всей столице до главной площади! Как ты вообще уцелел?

— У моей матери богатые связи, — с нечитаемым лицом ответил Дзен. — Она очень могущественная женщина. Очень. Поэтому я и мог издеваться над богатыми мразями, сколько душа пожелает. Дочек портил, с сыновьями дрался, этикет нарушал на всех этих званых вечерах. Что вы на меня так смотрите? Только им можно, что ли?

— Подростковый бунт, — с пониманием вставил Мерри, и Дзена это сильно выбесило.

Он оскалился, черты его лица заострились.