Арнау д'Эстопинья. Чтобы отыскать его, я расспрашивала людей. Но в последние дни монах исчез.

Алиса должна знать, где его найти!

На этот раз наши роли поменялись, и я вела наблюдение из телефонной будки напротив входа в его дом. Эта узкая улочка старой Барселоны находилась в районе, который когда-то называли Китайским кварталом, потом Десятым округом. Теперь он называется Раваль. Жилье здесь дешево, и в этом квартале селятся иммигранты. Процветает бизнес сдачи внаем мест в ночлежках, отчего улицы постоянно заполняет разноязыкая толпа людей в национальных одеждах. Алиса сказала мне, что Арнау снимает здесь часть комнаты. При этом я подумала, что сумма, которую она платит этому человеку, не так уж велика. Увидела я его метров за пятнадцать от входа в дом. Как всегда, Арнау был во всем черном. Он шел, выпрямив спину, твердой поступью военного. Казалось, избегая встречи с ним, люди сходили с тротуара. Арнау подстриг бороду и седоватые волосы.

Я быстро пересекла улицу, но когда подбежала к нему, он уже стоял ко мне спиной и вставлял ключ в замочную скважину своей двери.

— Арнау! — Я положила руку ему на плечо.

Он повернулся. Лицо его исказила ярость. Арнау нащупывал кинжал, висевший у него на боку. На меня смотрели его поблекшие голубые глаза. Меня снова охватил страх от этого безумного взгляда.

— Брат Арнау. Это я, девушка с кольцом.

Когда он узнал меня, выражение его лица несколько смягчилось.

— Что вам надо? — спросил он хриплым голосом.

— Поговорить с вами.

Его взгляд скользнул по моей руке, и я вспомнила, что мое кольцо для Арнау символ власти. Не получив ответа, я сказала ему:

— Брат сержант д'Эстопинья. Приглашаю вас на обед.

Он колебался. Его взгляд встретился с моим, потом снова скользнул по кольцу, после чего Арнау дал согласие.

Это был семейный бар-ресторан с комплексными обедами, бутербродами с кальмарами и с запахом жареного мяса. Выбор в этом районе был ограничен. Мне удалось занять место подальше от телевизора, игрального автомата и от звяканья тарелок и ложек, доносившегося из-за стойки бара, но и это не позволило мне как следует побеседовать с монахом.

Когда нам принесли хлеб, Арнау благословил стол и начал вслух молиться. Потом прервал молитву и посмотрел на меня, ожидая, что я присоединюсь к нему. Так что мне пришлось последовать его примеру. Завершив молитву, Арнау начал есть хлеб; он не ждал, когда подадут первое блюдо. Я попыталась занять его пустой болтовней, но он давал лишь односложные ответы. Арнау не отличался словоохотливостью и, видимо, редко говорил с людьми. Меня удивила его прожорливость. Похоже, к обильным обедам он не привык. Не знаю, чем это объяснялось: религиозными убеждениями или скромным достатком. Вино Арнау пил с удовольствием, и я, надеясь, что оно развяжет ему язык, заказала вторую бутылку. Внезапно Арнау заговорил:

— Я из сумасшедших монахов. Я хорошо знаю, почему магистр Бонаплата покончил с собой. — Я смотрела на него. Эти две фразы он произнес одну задругой без перерыва. — Не верьте в то, что вам говорят. Брат, желавший, чтобы я унаследовал кольцо, тоже убил себя, и значительно раньше. Все братья моей конгрегации считали его безумцем. Кроме меня. Он доверил мне кольцо, после чего все решили, что я тоже сумасшедший. Начинается это с видений. Вас пытали? Вас допрашивали инквизиторы? Вы видели, как обрушились стены Сан-Хуан-де-Арсе? Чувствовали, как сарацины наносят вам раны холодным оружием? Сколько убийств вы совершили, чтобы увидеть это кольцо? Сколько получили, увечий? Много жизней, много боли — вот что содержится в этом кольце.