— Отец Сарьон, — Кевон Смайс схватил руку моего господина и радушно пожал, одарив его лучезарной улыбкой, в ответ на которую каталист растерянно заморгал, словно посмотрел на слишком яркий свет. — Наконец-то мне выпала честь познакомиться с вами. Я так много хорошего слышал о вас! О вас и о Джораме. И я просто в восторге.

Он уселся в кресло, а не на диван, как остальные два гостя, которые за время его монолога не проронили ни слова.

— Расскажите историю Джорама и Темного Меча. Я знаю совсем немного и почту за счастье услышать всю историю из ваших уст.

Потом он повернулся ко мне.

— Мне стыдно признаться, Ройвин, что я не читал ваш опус, о котором, правда, слышал немало восторженных отзывов. К сожалению, у меня почти нет свободного времени, и я не успеваю читать все, что хотел бы. Ваши книги стоят на почетном месте в моей библиотеке. И когда мое положение позволит мне тратить больше времени на себя, я обязательно их прочту.

Как ни странно, но мне почему-то было приятно, словно я услышал самую большую похвалу моей работе. Хотя в глубине души я знал, что его сотрудники наверняка подготовили ему краткую выжимку из моих книг и что едва ли когда-нибудь он возьмется читать мои труды, стоящие на полке в его библиотеке.

Более странным было то, что Смайс прекрасно понимал, какие противоречивые эмоции вызывал у окружающих, причем делал это намеренно. Меня это и очаровывало, и отталкивало одновременно. В его присутствии все остальные люди, в том числе король Гаральд и генерал, становились пресными и скучными. И хотя они мне нравились и я им доверял, а он мне не нравился и доверия не вызывал, стоило ему меня позвать — я пошел бы за ним.

Сарьон тоже это ощутил. Я понял это потому, что он начал рассказывать про Джорама, чего никогда бы не сделал ради чужака.

— …Тимхаллан был создан волшебником Мерлином как место, где каждый одаренный магией мог бы жить в мире и творить прекрасное. В мире существовало Девять Таинств жизни. Каждый человек, рожденный в этом мире, владел одним из этих Таинств.

Губы Кевона Смайса разомкнулись, и он прошептал:

— Тринадцать.

От этого звука у меня мороз пошел по коже. О Тринадцати Таинствах говорили, когда имели в виду и четыре Темных культа.

Сарьон, не услышав страшного слова, продолжал:

— Существует Девять Таинств, и восемь из них касаются Жизни, или магии, потому что в мире Тимхаллана Жизнь — это и есть магия. Все, что есть в этой земле, существует по воле Олмина, который распределил все элементы еще до того, как туда попали наши предки, либо было «оформлено, сформировано, собрано или призвано», согласно четырем Законам Природы. Эти Законы регулируются по меньшей мере одним из восьми Таинств: Времени, Духа, Воздуха, Огня, Земли, Воды, Тени и Жизни. Из них лишь первые пять сохранились к моменту создания Темного Меча. Таинства Времени и Духа были утрачены в эпоху Железных войн. Вместе с ними сгинули знания предшественников — способность прорицать будущее и поддерживать связь с теми, кто ушел из жизни за Грань. Что касается последнего, Девятого Таинства, его практиковали лишь те, кто направил стопы во тьму. Это искусство называли Смертью, а еще Техникой.

— Замечательно, — восхищенно отозвался Кевон Смайс. — Мне говорили, что вы верили во что-то подобное. А два других… Таинства, как вы их назвали? Времени и… как там… Духа? Они действительно утрачены? Да, могу поверить. Как выяснил еще Макбет, заглядывать в будущее опасно. Вправду ли мы поступаем, как предсказано, или мы сами исполняем предсказание? Мне кажется, что безопасней, да и честнее, следовать чьему-то видению будущего.