— Ты умеешь читать чужие мысли, как Ирена? — с веселыми искорками в глазах спросила Соня.

— Я умею читать твои мысли. Ты для меня ясна и прозрачна, как стекло. Пойдем, я покажу тебе свой летающий дом.

Обеденный зал был отделан красным деревом, его украшал огромный овальный стол времен Директории. Стулья были того же стиля. На двух противоположных стенах висело по великолепному Ренуару, еще две картины великого французского импрессиониста Соня увидела в кабинете Онорио, столь же красивом, как и остальные четыре отсека самолета, предназначенные для гостей.

Вернувшись в салон, они застали там стюардессу с тележкой, уставленной самыми разными напитками и сладостями — от шампанского до фруктовых соков, от всевозможных печений и пирожных до орешков и конфет. Соня посмотрела в иллюминатор. Небо сверкало, как расплавленное золото. Внизу синел бескрайний океан. Вдруг ей стало ясно, что, решившись на это легкомысленное приключение, она совершила глупость: Онорио она не любила и согласилась лететь с ним в Мексику скорее с горя, чем ради собственного удовольствия.

— Что я делаю между небом и землей? — вырвалось у нее. — Зачем я все бросила ради тебя?

— Ты летишь вокруг земного шара, чтобы стать подругой моей жизни, — шутливо ответил Савелли. — Тебе мало этого? — И, словно желая ее приободрить, потрепал, как ребенка, по волосам.

— Какой подругой, Онорио? — горько спросила она. — Ты женат, я тоже официально не разведена. Из двух неудачных браков не сделать один удачный.

— Это верно.

— Я уже не говорю о других наших любовных историях, которые мы еще не забыли: ты — свою знаменитую певицу, я — Джулио.

— Если он тебе не безразличен, зачем же ты бросила его ради меня?

— Не я его бросила, а он меня, — с обидой сказала Соня.

— В тебе есть порода, Соня, ты не унижаешься до вранья, — восхищенно сказал Онорио, — за это я и люблю тебя. Любая женщина на твоем месте придумала бы самую несусветную ложь, лишь бы оказаться в моей постели.

— Каждый знает себе цену.

— Ты стоишь дороже всех.

После той ночи, которую они провели вместе в миланской квартире Онорио, он даже не стремился встретиться с ней наедине, и Соня не понимала, почему.

— Я тебе честно скажу, — продолжала Соня, — я не знаю, как мне жить дальше. Найти себя, свой путь в жизни — вот чего мне хочется больше всего на свете, но как это сделать — я не знаю.

— Зато я знаю. Твое место — рядом со мной, и ты сама скоро убедишься, что роль верной подруги Онорио Савелли не из легких. Но ты справишься с ней, в этом я не сомневаюсь. Я научу тебя многим тонкостям, сделаю из тебя настоящую примадонну.

Соня устало закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Мать когда-то тоже страстно мечтала сделать из нее примадонну, правда, не мирового масштаба, а всего лишь их городка. Отец и Джулио принимали ее такой, какая она есть, и за это она и любила их обоих. Отец, правда, был излишне требователен и строг, но это можно объяснить его религиозным воспитанием.

Онорио взял ее руку и надел на палец кольцо.

— От этого подарка ты не имеешь права отказаться, — сказал он.

Соня открыла глаза и посмотрела на свою левую руку. Безымянный палец украшало кольцо из белого золота с таким великолепным бриллиантом, что от его чистого голубоватого блеска просто невозможно было отвести глаз.

— Видимо, я обречена на согласие, — смущенная королевским подарком, сказала она шутливо и с благодарностью вспомнила Пиппо Мелеса, который хоть немного подготовил ее к общению с сильными мира сего, — теперь ей это пригодится.