Я бы отнесла его как к одному из них. Я вытащила нож из ножен на поясе. Голос моего дяди эхом отозвался в моей голове. Подожди. Дыши.

Двадцать ярдов.

Пятнадцать.

Восемь.

Три.

«Сейчас», — скомандовал голос Хью.

Я отступила в сторону. По инерции гигант пронесся мимо, и я замахнулась ножом, прямо ему в затылок. Лезвие вонзилось в позвоночник, глубоко рассекая хрящи. Он перекатился вперед, кровь залила его плечи и спину, припал на корточки и прыгнул на меня.

Вот же сукин сын. Он должен был рухнуть, как подкошенный. Его должно было парализовать.

Я уклонилась, но недостаточно далеко, и громадная рука сгребла меня в медвежьи объятия. Кое-как мне удалось выдернуть правую руку. Он подался назад, отрывая меня от земли и сдавливая так, что мои ребра заскрипели в агонии. Мир перед глазами потемнел и поплыл.

Я всадила нож ему в глаз. Он взвыл, и я пырнула его еще и в ухо. Он отшвырнул меня в сторону как дикую кошку. Я перекатилась и встала на ноги. Неужели я снова могу дышать? Легкие горели огнем от каждого вдоха.

Гигант бросился на меня, дико размахивая руками, на месте его глаза была кровавая дыра. Из его шеи хлестала кровь. Я попятилась в сторону главной улицы. Он погнался за мной, но его движения стали вялыми. Уворачиваться от него сейчас было детской забавой. Я довела его до того места, где мальчик все еще лежал на тротуаре.

Гигант теперь тяжело дышал, каждый вздох был мучительным.

Я присела у тела Ларри и вернулась обратно уже с его мачете.

Внезапное осознание вспыхнуло в уцелевшем глазу гиганта. Он повернулся.

— Как бы не так, — фыркнула я.

Здоровяк попятился назад на дрожащих ногах. Я позволила ему сделать два шага и резанула его сзади колен. Хороший мачете. Острый.

Гигант рухнул, будто поваленное дерево.

Я встала перед ним. Он пытался ползти вперед. Я схватила его за волосы и развернула так, чтобы он мог видеть Дуги. От этого усилия меня пронзила ослепительная вспышка боли, но мне было все равно.

— Скажи мне, кто тебя нанял, и боль закончится.

Он зарычал. В этом звуке не было ничего человеческого. Его лицо было маской ярости, но у него не осталось сил. Его рот отвис, глаза смотрели, не фокусируясь.

— Говори, кто тебя нанял.

— Пошла ты.

Я ничего от него не добьюсь.

Дуги смотрел на нас одним глазом.

— Посмотри на мальчика, — сказала я гиганту.

Его руки дрожали. Я дернула его голову вверх, заставляя посмотреть. Их взгляды встретились.

Я опустила мачете на шею здоровяка. На этот раз лезвие чисто рассекло плоть и кости. Голова гиганта прояснилась. Его глаз все еще моргал. Его рот двигался, пытаясь произнести слова, но без легких ничего не выходило.

Я свистнула Тюльпан и подняла мальчика с земли. Он был таким легким и вялым.

— Я не рассказал им, — прошептал он. — Я не рассказал им о тебе и Кунице.

— Я знаю.

— Больно.

— Мне жаль. Я с тобой.

— Не позволяй им больше причинять мне боль, — прошептал он.

— Они все мертвы. Я никуда не денусь.

Тюльпан подбежала. Я перекинула его через ее седло на живот. Это была наименее неудобная позиция. Он тихо застонал.

— Оставайся со мной, Дуглас.

Он весь дрожал.

— Останься со мной.

— Хорошо…

Я подняла голову здоровяка, сунула ее в седельную сумку, забрала свое копье и потрепала Тюльпан по щеке.

— Давай легонько.

Тюльпан тронулась с места. Большинство людей знали о четырех конских походках: прогулке, рыси, галопе и аллюре. Те, кто лучше разбирался в лошадях, знали о темпе и легкой походке — четырехтактном промежуточном аллюре между прогулкой и легким галопом.