– Как только вы будете готовы, мы займемся подбором, – пообещал провожатый. – Тогда вы усядетесь на драконов и начнете учиться на них летать.

Манона все же решилась на минуту оторвать взгляд от бабушки и рассмотреть загон. В противоположную стену были вделаны тяжеленные цепи. Пол в том месте потемнел от запекшейся крови. Может, какой-то дракон, чуя близкую свободу, пытался вырваться и взмыть в небеса? Средняя часть стены покрывала гигантская паутина трещин. Это с какой же силой надо биться о стену, чтобы она вот так растрескалась?

– А для чего здесь цепи? – вырвалось у Маноны.

Бабушка предостерегающе посмотрела на нее, но Манона даже не заметила. Ее внимание было направлено на провожатого. Естественно, он смотрел на нее во все глаза, пораженный красотой. Потом блеск в его глазах угас. Наверное, почуял притаившуюся смерть.

– Цепи нужны для драконов-приманок. На приманках боевые драконы учатся сражаться. Учатся превращать свою ярость и гнев в оружие. Нам приказано не убивать никого из выводка. Даже слабых или родившихся увечными. Вот мы и нашли им… достойное применение.

Совсем как на собачьих боях. Манона опять посмотрела на следы крови и трещину в стене. Никто здесь не рвался на свободу. Скорее всего, крупный и здоровый дракон шмякнул о стену своего хилого сородича. Если драконы способны так расправляться с себе подобными, людей они будут давить, как червяков… Ее грудь напряглась от предвкушения.

– Хотите увидеть самца?

Кресседа элегантно взмахнула железными ногтями, выражая общее согласие. Провожатый пронзительно свистнул. Лязгнули цепи, зашипел хлыст. Железные ворота скрипнули и поползли вверх. В загоне появился дракон. Его сопровождало несколько человек с плетками и пиками.

Ведьмы шумно вздохнули. Манона тоже не удержалась от вздоха.

– Это Татус, – с нескрываемой гордостью сказал провожатый. – Из лучших.

Маноне было не отвести глаз от величественного зверя. Массивное туловище в серых пятнах, чешуйчатая спина, тяжелые задние лапы с когтями не короче ее руки. Его крылья были широкими, как паруса, и тоже имели по когтю, что позволяло использовать их в качестве дополнительных конечностей.

Треугольная голова дракона поворачивалась во все стороны. Из пасти капала слюна. Внутри желтели кривые зубы.

– Обратите внимание: его хвост оканчивается ядовитыми шипами.

Дракон неторопливо двигался к середине загона, рыча на тех, кто его вел. Его рычание передавалось Маноне не только через уши, но и через камень, проникая в тело и добираясь до самого сердца.

На правой задней лапе была цепь, не дававшая дракону вырваться из пещеры. Хвост, почти равный длине тела, был увенчан двумя искривленными шипами и двигался из стороны в сторону, как у рассерженного кота.

– Такие драконы способны пролететь несколько сот миль и сразу же, без передышки, вступить в сражение.

Ведьмы шумно выдохнули. Это звучало как сказка. Немыслимая скорость и выносливость…

– А что они едят? – спросила Петара, веснушчатое лицо которой по-прежнему оставалось предельно серьезным.

– Они едят все. – Провожатый почесал затекшую шею. – Но только свежее.

– Как и мы, – с усмешкой подхватила Искара.

Ведьмы заулыбались. Скажи это кто-то другой, Манона, быть может, тоже улыбнулась бы. Еще через мгновение им стало не до улыбок.

Вдруг Татус бросился на ближайшего человека; выставленные пики переломил взмахом своего великолепного хвоста. Щелкнула плетка, но было слишком поздно.

Раздался истошный крик, хрустнули кости… Откушенная человеческая голова запрыгала по щербатым камням, в разные стороны полетели оторванные ноги.