-  Кушайте, кушайте! - приговаривала она. - Наедайтесь! В Антарктиде небось одних пингвинов будем готовить!

    Генка чуть не поперхнулся.

    -  Так вы точно собрались… возвращаться?

    -  Ну конечно, а как же иначе? - широко улыбнулась женщина. - А вы разве не с нами?

    -  Нет… - Генка почесал голову, но продолжать не стал. Решился наконец заговорить о главном для него: - Видите ли, этим поездом ехали мои родители…

    Катерина ахнула и всплеснула руками. Павел выпрямил спину, отложил вилку и сдвинул брови.

    -  В каком вагоне? - деловито спросил он.

    -  Я не знаю… Понятия не имею! Они ко мне на присягу должны были…

    Катерина снова ахнула и переглянулась с мужем.

    -  Мы ведь тоже… на присягу… - всхлипнула она и приложила к глазам салфетку.

    -  Ну-ну, Кать! - Павел погладил жену по плечу. Потом пояснил, обращаясь к Генке: - Сын у нас служил в Хосте, к нему ехали.

    -  Как, вы сказали, ваша фамилия? Степановы? Николай Степанов - ваш сын?!

    -  Вы знаете Коленьку?! - Катерина от удивления перестала плакать.

    -  Ну да. мы вместе служили.

    -  Как он?! Как он там?! - наперебой закричали Павел и Катерина.

    -  Сейчас не знаю, меня ведь демобилизовали сразу - сестра несовершеннолетняя осталась, а родни больше нет…. Мы с Николаем в учебке подружились. Хороший парень - веселый, добрый. И о вас рассказывал. Любил он вас очень, так ждал на присягу… - Генка споткнулся, поняв, что болтает лишнее. - Родители Николая заплакали оба, обнявшись. Марина посмотрела на Генку и грустно покачала головой: бестолочь, дескать. Генка не спорил.

    Степановы успокоились не сразу - воспоминания о сыне словно прорвали плотину в их душах. Наконец Павел, все еще всхлипывая, но уже оторвавшись от жены, засмущался и буркнул Генке:

    -  Пойдем покурим!

    Генка кивнул и вслед за Павлом направился в тамбур. Он спрыгнул на траву, а Павел уселся на ступеньку вагона.

    -  Курить-то бросил еще там… - Павел махнул в сторону, видимо, подразумевая Землю, и продолжил разминать трясущимися пальцами сигарету. - Да и нету здесь курева. То, что с собой было, быстро кончилось… А я все же блок припрятал - пока были еще сигареты в ресторане. Думаю, мало ли что? Тут ведь деньги не в ходу, а на спиртное да на сигареты что-нибудь и выменять можно! Не у кого только менять-то стало… Вот так. А там и сам стал покуривать - редко, правда, четвертую пачку только начал… - Павел еще раз всхлипнул, вытер слезы, выматерился, высморкался и стал неторопливо прикуривать.

    -  Так что с моими родителями? - не выдержал Генка. - Их фамилия Турины…

    -  Мы по фамилиям мало кого знали, - покачал головой Павел. - Как их звали-то?

    -  Женей… Женями. И маму и папу. Папа - высокий, рыжеволосый, а мама - худенькая, темная. - Генка с надеждой воззрился на Павла.

    -  Были такие, - осторожно сказал тот. подумав. - Точно, были! Они сразу ушли - с первой группой.

    -  Вы уверены?! - не замечая, что кричит, переспросил Генка.