— Это было то, о чём я предупреждал, — злорадно сообщил Вовка и посмотрел на девушку. — Я их предупреждал, что возможны подобные ситуации, и что лучше всё-таки не бродить по дому голыми.

— Я не был голым, — огрызнулся Борька, подходя к Беатрис. — Что-то случилось?

— Борис, я хотела попросить тебя сопровождать меня в посёлок. У меня встреча с поставщиком этикеток, и я буду чувствовать себя более уверенно, если поеду туда не одна. А ты говорил, что тебя немного учили разбираться в юридических моментах, — она так мило краснела и так странно произносила его имя, ставя ударение на «о», что Боря невольно улыбнулся.

— А как же ваш юрист? Тот серьёзный мужчина, который вчера с нами краткосрочные контракты заключал? — спросил он, глядя на неё сверху вниз.

— Он занят, уехал по делам в Тулузу. У нас нет юриста клана, а Орловы почему-то своего нам так и не прислали… — она запнулась, а потом посмотрела на Вольфов. — Теодор, Владимир, Аврора вас ждёт, чтобы обсудить ваши дальнейшие дела.

Парни переглянулись, и Борька распахнул перед Беатрис дверь.

— Прошу, я полностью в вашем распоряжении, — и он вышел из домика, успев заметить, как Вовка достал ежедневник из-под подушки и быстро что-то туда записал. При этом Вольф не переставал хмуриться.

Похоже, здесь царил несвойственный остальным предприятиям клана бардак. д,Оберне, конечно, старались, но они не могли принимать абсолютно все решения самостоятельно. И оставалось выяснить, а почему, собственно, не сообщали тем же Вольфам о возникших трудностях? Что это, саботаж или чрезмерная самоуверенность? И, судя по лицу Вовки, это он намерен выяснить у Авроры в первую очередь, коль скоро девушка взвалила на себя бремя главы крохотного клана.

* * *

Звонок с незнакомого номера застал меня в постели. Ненавижу вставать рано! На часах всего восемь утра, к тому же на нас с Ольгой упал запрет на общие ночёвки под злорадное хихиканье Юльки. И ладно бы просто в категорическом тоне запретили, мы бы нашли способ пообжиматься, но девчонок просто и без затей переселили в единые апартаменты. И… всё на этом.

Я пытался достучаться до разума отца, указывая на то, что мы взрослые люди и вообще… На что получил такой ответ: — Я терпел в своё время, и ты потерпишь, определённое воздержание — это не смертельно.

— Ромке ничего такого никто не запрещает, — буркнул я, размышляя о несправедливости жизни.

— Ромка, во-первых, не наследник, и может немного покуролесить в разумных пределах, естественно, не пороча имя клана. Во-вторых, он некромант, и в-третьих, его девочка не из клана, и их обжимания, в последнее время попадающие на страницы газет и журналов, только на пользу бизнесу Гусевых, — отец посмотрел на мою недовольную морду и усмехнулся. — Я ответил на твой вопрос?

— Несправедливо и вообще глупо, — я хмуро смотрел на него, отмечая про себя, что все эти дремучие запреты — это вообще не смешно. — Мы скоро поедем одни и даже почти без охраны в Содружество. Кто, по-твоему, будет нас караулить?

— Этого не потребуется, — отец закатил глаза. — Вы почти всё время будете вместе под прицелом сотен глаз. Если в этой обстановке в тебе проснутся такие сильные желания, то поздравляю, у твоих детей можно будет искать ещё и склонность к лёгким извращениям.

— Спасибо, утешил, — я кисло усмехнулся.

— Обращайся, сынок, — и он широко улыбнулся, указав на дверь ручкой, которую держал в руке, намекая, что ему ещё нужно работать, и чтобы я выметался отсюда.

Просидев у девчонок допоздна, я потащился в свою комнату, в которой уже не помню когда спал в последний раз.