Три дня спустя Славик начал ощущать себя эдаким Шерлоком Холмсом, взявшимся за крайне запутанное дело. Для полноты ощущений вечером поставил в плеер диск с «Собакой Баскервилей» – сам того не замечая, Славик проводил все больше времени не на кухне, а в гостиной, начал привыкать к дому. Пока шел фильм, вынул из принтера листок бумаги, устроился за столом и вкратце записал не без труда собранные сведения.

    Вывод оказался предсказуем: мадам Кейлин была ой как не проста. И это при том, что Славику не удалось узнать главного: чем занималась эта женщина?

    Среди старых писем и открыток в секретере обнаружилась трудовая книжка. Славик глазам своим не поверил: за неполные девяносто лет жизни Людмила Владимировна работала всего четыре года – помощником режиссера в Театре комедии на Невском, там, где Елисеевский магазин, с 1947-го по 1951-й. Прочие страницы трудовой оказались девственно чисты. Это подтверждало версию, намедни озвученную мамой Славика, – «бездельница». Родители были людьми советской закалки – отец бывший военный, уволился с Балтфлота в звании капитана второго ранга, мать сорок лет отработала воспитательницей в детском саду – к трудовому стажу они относились по старорежимному трепетно и отзывались о странной тетушке неодобрительно. Мама высказалась откровенно: единственным полезным делом в ее жизни оказалась неслыханная щедрость по отношению к Славику. И то после смерти.

    «Людочка» выходила замуж семь или восемь раз, ее последним супругом оказался брат славикова деда по матери, тоже военный и тоже флотский – аж целый контр-адмирал. Умер он в 1988 году. Весьма сомнительное родство, прямо скажем. Детьми за свою долгую жизнь Кейлин не обзавелась. Обладала обширными связями в театрально-богемной среде, упомянутый жилконторской толстухой балерун Миша Барышников запросто бегал к соседке за солью. Собственно это было все, о чем поведали родители. С двоюродным дедом и его супругой они общались только на престольные советские праздники, когда семья собиралась вместе…

    «Тусовщица, – перевел на понятный для себя язык Славик. – Олдовая тусовщица советского образца. Вот откуда портрет Райкина. Жила за счет бесконечных мужей, не работала, большую часть времени обитала на даче в Репино – кстати, а кому она отписала дачу? Новиков ничего о ней не упоминал! В целом диагноз ясен – Ксюша Собчак своей эпохи».

    Да, дело обстояло очень непросто. Во-первых, как говорили при клятом тоталитаризме, социальное происхождение – заинтересовавшийся расследованием Славик проявил неслыханную настойчивость, отправился в архив и слегка обалдел, узнав, что «Людочка» была дочерью личного адвоката помещика, владевшего конезаводами и землей в Аскания-Нова, некоего Владимира Кейлина. Теперь хоть ясно, откуда антиквариат.

    Во-вторых, Людмила Владимировна всю Блокаду провела в Ленинграде, в этой самой квартире. В альбоме среди множества фотографий этой, несомненно очень красивой в молодости, женщины отыскалась карточка, датированная ноябрем 1943 года, со штампом фотостудии номер 17, набережная канала Грибоедова. Кокетливый беретик с брошью, темное платье с отложным воротничком и тесьмой, крошечная сумочка, вышитая бисером. Никакого трагического блокадного отсвета в глазах – внимательный Славик не раз замечал такой у родственников или родителей друзей, переживших войну в городе. У них у всех одинаковый взгляд. У этой наоборот – хитрая искорка, милая улыбка. Будто ничего и не происходит…

    Очень, очень подозрительно. Что она делала во время войны? Как выжила?

    В-третьих.