— Великий Глаукс! — пробормотал кузнец, увидев дымок, тонкой струйкой поднимавшийся из каменных развалин в ночное небо. — Кажется, там кто-то уже поселился.

В следующий миг, словно в подтверждение этой догадки, до него донесся стук кузнечного молотка.

Гвиндор начал разворачиваться, чтобы опуститься возле кузницы. Он уже понял, что работа там шла полным ходом, и даже видел сову, ловко орудовавшую клещами и молотом.

Гвиндор отлично знал, что во время работы кузнецов беспокоить нельзя. Это не только невежливо, но иногда даже опасно. Поэтому он опустился на каменную стену, некогда окружавшую розарий замка, и стал терпеливо ждать, когда сова закончит свой труд.

Кузнец работал над каким-то сложным изделием, но, сколько Гвиндор ни ломал голову, он так и не смог догадаться, что бы это могло быть. После разгрома Чистых потребность в оружии заметно сократилась, и кузнецы редко ковали боевые когти…

Интересно, над чем работает эта сова? Вот она опустила раскаленное докрасна изделие в каменную кадку с водой — и вдруг обернулась прямо на Гвиндора. Тот даже ахнул от изумления. Перед ним была та самая полярная сова из Серебристой Мглы!

— То-то я чувствую, что за мной кто-то наблюдает! — проворчала она.

— Ты вернулась! — невольно воскликнул Гвиндор.

— Как видишь, — буркнула отшельница. — Лучшего места для кузнеца из Южных царств не найти. С какой стати я должна ютиться в какой-то дыре? Эти паразиты из разбойничьей стаи разгромлены, а жалкие остатки их армии поселились в каньоне и боятся оттуда клюв высунуть.

— Так оно и есть, — кивнул Гвиндор.

— Судя по всему, ты знаешь, о чем говоришь, — фыркнула сова.

— Угадала. Я только что из тех мест.

— И зачем ты сюда прилетел? Сразу предупреждаю, не вздумай расспрашивать меня об этих негодяях, я не желаю о них ничего слышать! Война закончена. Я тоже с ней покончила и больше никогда не буду делать оружие. Отныне я посвятила себя, — сова выдержала театральную паузу и подняла к небу клещи, с зажатой в них непонятной загогулиной, — искусству!

Гвиндор присмотрелся. Больше всего эта странная штуковина напоминала странно изогнутый прут.

— Что это такое? — осторожно спросил он.

— Произвольная форма, невежда! Абстракция. Я ведь происхожу из очень художественно одаренной семьи. Моя сестра — знаменитая певица Великого Древа, слышал про такую?

Гвиндор кивнул.

— А для чего эта… абстракция нужна?

— Мне приятно на нее смотреть, — просто ответила полярная сова.

— Приятно смотреть?

— Да, и этого достаточно! Она не приносит пользы, это тебе не чайник! — рассердилась полярная сова. — И вообще, не все на свете должно быть полезным!

— Кажется, я понимаю, — пробормотал Гвиндор, хотя на самом деле ничего не понял. Но сейчас было не время для пространных лекций о природе чистого искусства. — Вообще-то, у меня к тебе есть небольшое дело. Понимаешь, это трудно объяснить в двух словах…

— Начни с первого, и не ходи кругами! — оборвала его сова. — Выкладывай, как тебя угораздило связаться с этой вонючей падалью из каньона!

Гвиндор приободрился. Теперь перед ним была та самая сова, которую он хорошо знал, и которая славилась талантом ввернуть крепкое словцо. Слово за слово, он рассказал ей всю историю, начав от своего странного сна и закончив необъяснимым поведением Нирока.

Когда он замолк, полярная сова несколько секунд смотрела на него, а потом сказала:

— Давай-ка разложим все по веточкам.