– Интересное дело у нас получается. Как я понимаю, Верменич сел в поезд на «Комсомольской», так?

– Так точно.

– И ваши ребята последовали за ним?

– Разумеется.

– Судя по сводке, это произошло в 17.15. Ошибки быть не может?

– Не может, – отрезал Житнов.

– Ровно в 17.18 на станции метро «Комсомольская» произошел несчастный случай. У некоего гражданина Иванова А.П. в руках взорвался мобильный телефон. В момент взрыва трубка была возле лица, множественные ранения, летальный исход. Заключения экспертов еще нет, по предварительному – лопнул некачественный аккумулятор. Говорят, такое возможно, хотя и крайне маловероятно. Трубка обычная, «Сименс», следов взрывчатки не обнаружено.

– Мобильник у него взорвался, говорите, – нахмурился Житнов. – Заба-авно. Совпадение?

– Не знаю. Значит, так… ФСБ это дело забирает?

– Да, – мрачно ответил фээсбэшник, – дело останется у нас.

– В таком случае могу порекомендовать, – Панарин ядовито усмехнулся, – поработать по упомянутому покойному гражданину Иванову.

– Поработаем, – сухо прозвучало в ответ. – Благодарю за совет.

– Я вас больше не задерживаю. Все документы по данному делу вам будут переданы в установленном порядке.

– Благодарю.

Фээсбэшник вышел, аккуратно притворив за собой дверь, хотя ясно было, что ему хочется как следует ею хлопнуть. С его уходом атмосфера несколько разрядилась.

– Ладно, – вздохнул Панарин, – раз соседи дело забирают, пусть с ним и мучаются. Думаю, на этом можно и закончить. А вас, Сергей Павлович, я попрошу задержаться…

Когда Житнов, старичок-эксперт и так все совещание и промолчавшие губоповцы покинули кабинет полковника, тот вновь принялся сверлить Сергея взглядом. Пауза становилась уже совсем невыносимой, когда наконец Панарин заговорил:

– Сергей Павлович, я требую объяснений. Я помню, что генерал Шагин, просил меня… по старой дружбе, не вмешиваться в это дело, но, как мне кажется, это уже переходит всяческие границы. Я хочу знать, чем именно вы занимаетесь уже больше года, помимо того, что успешно не раскрыли ни одного дела из тех, что были вам поручены.

– Ну почему уж ни одного, – буркнул капитан.

– Речь не об этом, – отрезал полковник. – Итак, завтра с утра я уезжаю в командировку. На две недели. На этот период все оперативные мероприятия в отношении Верменича прекратить. К моему возвращению представишь все материалы дела. Если хочешь, можешь сообщить об этом Шагину. Вопросы?

Бурун вздохнул и обреченно кивнул.

Но сегодня Яр был рассеян, и булочки поглощал одну за другой, почти не замечая их вкуса. Он, ни в малейшей степени не кривя душой, рассыпался в похвалах ее таланту, но сейчас это были больше дежурные слова. Оленька не обижалась – она понимала, что в их жизни снова наступили трудные времена, и сейчас уже не до простых земных удовольствий.

Вчерашний вызов в Управление федеральной службы безопасности был уже не первым звоночком, настоятельно призывающим к перемене места обитания. Ярослав понимал, что встречи с правоохранительными органами ему не избежать – это всегда случалось рано или поздно, будь то в неспокойном 1905-м, в грозном 1944-м или в застойных семидесятых. Понимал он и то, что чем дальше, тем с меньшей периодичностью будут происходить подобные встречи. Спецслужбы, в своем стремлении получить максимально полный контроль над населением, собирали досье на всех и каждого, и теперь, в эпоху мощных компьютеров, его должны были вычислять все с большей и большей легкостью.