— Где?

— Где-где! Где угодно, дружище! Порой удача откалывает такие номера… Ты, главное, посматривай по сторонам.

Они смотрели и смотрели, но так ничего примечательного и не увидели, кроме лучащихся неярким светом стен, разноцветной слизи и точеных минералов — вещиц достаточно занимательных, но абсолютно неприбыльных. Вскоре, ощутив смутную неловкость от безрассудности их вылазки, Биби заметил:

— Этак нас поубивают, как кроликов. Гуляем понимаешь, будто по Крипнисовой аллее. Слушай Жабья Морда, с чего ты вообще взял, что тут должно быть золото?

— А что, разве не логично? Клады, они ведь всегда под землей закопаны. Да и вообще, эти самые белые демоны наверняка поубивали, ограбили и сожрали немало проезжих людишек. А добычу-то они где-то должны хранить, а? То-то. Смотри давай.

Выискивая глазами случайного врага и сокровища, они крались по коридору, но не встретили ни того, ни другого. Однако, дойдя до конца одного из переходов, наткнулись на кое-что почище золота. Фуово и Джурнер стояли на пороге просторного высокого помещения, самой выдающейся деталью которого был светящийся воронкообразный водоем. То была погребальная заводь Змадрков, но они, естественно, не могли знать, что оказались в святилище. Была ли эта комната абсолютно пуста? Нет. У воды на низком плоском камне стояла одинокая фигура, недвижная как изваяние, и светилась ярким, ярче огня, светом. В глазах застыла странная отрешенность, словно находилось создание не на этом, а на каком-то другом свете.

— Что это? — звучно сглотнув, пробормотал Биби.

— Ты что, ослеп? Это же один из них.

— Знаю, но странный он какой-то.

— Все они странные, — с кислой миной ответил ему Фуово.

— Да нет, этот какой-то не такой. Почему он не нападет на нас или не бежит, как остальные?

— А кто ж его знает? Да и какая разница? — видимо, безразличие Фуово было все же напускное, потому что, присмотревшись, он заметил: — Знаешь, по-моему, он нас не видит.

— Почему? Стоит с открытыми глазами. Широко-о открытыми… брр!

— Открытыми, закрытыми… говорю тебе, он нас не видит. И, сдается мне, не слышит тоже. Вот смотри.

Фуово звонко щелкнул пальцами, вызвав долгое дробное эхо. Белый демон не шелохнулся.

— Пожалуй, ты прав. Может, он мертвый, а, Жабья Морда?

— Да нет. Разве не видишь? Дышит. К тому же мертвые они не светятся.

— Тогда чего это он? Спит, что ли? Или заболел? Или дурной совсем? Ну, что скажешь?

— Почем мне знать? Отсюда не поймешь. Пойдем поглядим как следует.

— Думаешь, ничего не случится?

— Вот олух! Двое вооруженных мужиков против безоружного демона. Да нам нипочем целый выводок всяких там демонов.

— Да не о том речь. Что, если он заразный? Может, подхватил какую-нибудь пещерную чуму? Вдруг на нас перекинется? Не ровен час, сами превратимся в этаких страшилищ. А? Что тогда?

— Биби, смелости в тебе ни на полдакля. Так и проживешь, дрожа, как мышь полевая, до самого смертного часа. Хочешь — оставайся здесь. А я пойду погляжу.

Покрепче сжав в руке меч, Фуово приблизился к пребывающему в трансе чудищу. Следом подошел и Джурнер. Белый демон, не реагируя на их перемещения, так и стоял безучастный ко всему. Присмотревшись, Фуово и Джурнер открыли для себя немало примечательного в существе, столь похожем и непохожем на них самих. Наконец осмотр был закончен, Фуово погрузился в раздумья, а Биби принялся корчить демону рожи и упражняться в остроумии. Впрочем, вскоре это занятие порядком ему надоело, и он стал покалывать вардрула острием меча. Вот тут-то и последовала ярко выраженная, в прямом смысле этого слова, реакция.