— Так ли это? — обратился Нуллиад к герцогу.

— Весьма маловероятно.

— Ага. Тогда неопределенность исчезает. Нуллиад может объяснить значение кошмара его милости.

Герцогу показалось, что он не желает этого знать. Он без энтузиазма вопросительно хмыкнул.

— Сновидение это одновременно и разоблачающее и предсказательное, — сообщил Нуллиад.

— С чего бы это такое видение посетило меня именно сейчас, после стольких лет?..

— Не желая обременять его милость недоступными понятиями, скажу лишь, что время для этого пришло. — Нуллиад, видимо, почувствовал, насколько туманен его ответ, и поэтому добавил: — Возможно, его милость вспомнит о каком-то необычном происшествии, после которого его впервые посетило это сновидение.

Повон покачал головой. Ему не хотелось вспоминать, а тем более обсуждать воздействие на него амброзии Сни.

— Ну ладно, это не столь важно. Давайте перейдем непосредственно к сновидению. Новая информация относительно судьбы леди Грижни пролила свет на все остальное. Позвольте Нуллиаду подтвердить то, о чем его милость несомненно подозревает. Вдове Грижни удалось бежать. В этом герцог может быть уверен.

— Меня вовсе не беспокоит судьба леди Грижни. — В голосе Повона звучало нетерпение. — Она была всего-навсего девчонкой, ну, допустим, маленькой чаровницей, но никакой иной угрозы не представляла. Я бы даже, пожалуй, оставил ее в живых. Меня заботит только сам Грижни. Не может же кошмар означать, что он и в самом деле восстал из могилы? — закончил Повон с усилием.

— Похоже на то, но лишь в метафорическом смысле. Не нужно так тревожиться. Грижни мертв, но жена его спаслась. И вероятно, родила сына. Поэтому излучение, в последнее время исходящее от рода Грижни, и представляет определенную угрозу для вашей милости.

— Не может быть и речи ни о каком «вероятно», — заявил герцог. — Если сын действительно есть, он очень опасен. Вы уверены в том, что сказали?

— Если никакой ученый-маг не наслал на сновидения его милости ложного пророчества, тогда на толкование Нуллиада можно положиться.

— В таком случае, может быть, Нуллиад объяснит, что это за светящееся чудище из кошмара?

— Ах! Сие крайне интересно, крайне! Мудрец Нуллиад не нашел в мозгу его милости ни одного образа, который соответствовал бы описанию светящегося белого существа из его сновидения. Это образ абсолютно чуждый. Нуллиаду пришлось обратиться к своим обширным познаниям в истории, традициях и к общему Познанию. Таким путем он пришел к выводу, что белое существо — это вардрул. — Оба посетителя смотрели на него непонимающе. — Вардрулы — существа, которых лантийцы зовут белыми демонами.

— Фу ты! Это же миф! — высказал догадку Бескот.

Нуллиад не счел нужным удостоить его ответа.

— С чего бы это мне стали сниться белые демоны?

Нуллиад вздохнул.

— Разве вам не приходит в голову очевидное объяснение?

— Это ваше дело давать объяснения. Даже его непревзойденность Джинзин Фарни делает это для своего герцога.

— Очевидно, в том и в самом деле есть нужда. Ну, ладно. Раз герцогу представляется вардрул, то, вероятно, его присутствие в кошмаре указывает нам определенное месторасположение. Описание его милости того быстрого перемещения из руин в некое помещение, явно являющееся пещерой, подтверждает эту догадку.

— Пещера?

— Конечно.