Я вздохнул, понимая, что мать сейчас может хватить удар от моих слов, но, кажется, она уже была готова к ним. Хотя услышать такое для любой матери очень страшно.

— Думаю, она не просто пожалела меня или весь наш род. Мы ей, вероятно, для чего-то нужны. Именно поэтому меня и воскресили. Собственно, после разговора с ней я и оказался в этом теле, на своей кровати, после проведённого отцом и братом ритуала.

Мать, которая во время моего рассказа всё шире и шире раскрывала глаза от удивления, теперь уже оправилась и сама начала сопоставлять факты.

— Да, — сказала она. — Боря рассказывал, как ты после ритуала встал с кровати, пришёл к ним и начал говорить, что нам угрожает опасность. Они с твоим братом восприняли всё это как бред, помутнение сознания после самого ритуала, будто последствия темной магии. Я, конечно, догадывалась, что это может быть правдой, но одно дело — догадываться, совсем другое — видеть конкретные подтверждения. Но!..

Она подняла указательный палец к потолку, словно требуя дополнительного внимания, хотя я и так ловил каждое её слово.

— Теперь я даже не знаю, как относиться к своим собственным видениям. Считать ли их правдой или нет? Это же не мои мысли и планы. Но я на всякий случай зарисовала всё, что запомнила и решила, что ты должен это знать.

— Что именно? — уточнил я, вспомнив папку на своём столе.

— Что я видела? — переспросила мать, скорее настраиваясь на свой рассказ. — Не могу сказать определённо. Сначала я решила, что это видение тех времён, когда пала империя тохаров. Но с другой стороны — почему именно я должна была это увидеть? — она усмехнулась. — Но потом, по разным деталям, я поняла: нет, это не то. Я вижу что-то совсем другое.

Взгляд Гориславы блуждал в глубинах памяти.

— В своём видении мне предстали крылатые и рогатые демоны, которые воевали, как и мы, против тех самых демонов, с которыми воюем и мы. И не только. Ещё они воевали между собой. Мне пришло понимание, что одни из них — высшие, разумные демоны, а другие — немногим сообразительнее животных. Но животных агрессивных и очень кровожадных.

Она говорила, а я представлял легионы демонов, волнующихся, словно море.

— На равнине, окружённой полукругом гор, — продолжала тем временем мать, — стоял большой замок из коричневого и тёмно-бурого камня с башнями по углам, с бойницами, с флагами, развевающимися над шестиугольными башнями. Настоящий средневековый замок, но такое ощущение, что я видела его сейчас, — в современности. В самом центре этого замка стояла башня, которая резко отличалась от всего остального строения. Она была круглой и сложена из желтовато-белых блоков.

Горислава улыбнулась.

— Очень красивая и изысканная. А по кругу, будто барельеф или настоящее животное, обвилась саламандра. Она была выполнена то ли из золота, то ли из жидкого огня. Но она не казалась застывшей скульптурой — она действительно казалась живой. И вокруг этого самого замка — тектонические проломы… Как море, бушевали легионы демонов, занимающие пространство чуть ли не от края и до края всей этой равнины. Но в бой они почему-то не шли.

Мать закрыла глаза и схватилась рукой за лоб, словно воспоминания причиняли ей боль.

— Прости, — сказала она.

— Всё хорошо, мам, всё нормально, — я снова погладил её по руке и улыбнулся, чтобы она расслабилась и не напрягалась. Сейчас ей это было вредно. — Просто расскажи, что помнишь, и всё.

— Хорошо, — сказала она с тяжёлым вздохом. — Я увидела, что вот эти большие демоны, которые наделены разумом не ниже нашего, обратили своё оружие друг против друга. Мне показалось, что это больше похоже на междоусобную войну. И вот у одного самого злого высшего демона я увидела на голове прозрачную корону, будто сделанную из стекла.