— Обоюдная клятва, — проговорил он. — Самая обычная, смертная. Клятва, нарушив которую, человек умирает сам — без посторонней помощи.

— Я слушаю, — сказал Драган, блеснув глазами.

— Клятва простая: не навреди словом, делом или помыслом. Обоюдное молчание по данному делу — и всё.

— И всё? — удивился менталист.

— Этого достаточно, — ответил Александр Сергеевич. — За исполнение задания я выбью вам наследное русское дворянство и клочок земли, получите немного влияния. А главное — протолкну при дворе.

— При дворе? — уточнил Зарянич. — Вы же сейчас в опале.

— Поверьте, — с чувством собственной важности проговорил Ермолов. — Как только мы закончим, я тут же вернусь во дворец. Вы будете моим адъютантом. Мне нужен рядом человек, который сможет сканировать всех, с кем я общаюсь, чтобы заранее находить врагов. Как оказалось, их даже больше, чем я думал.

— Хорошо, — кивнул Драган. — Я согласен на ваши условия.

Собеседники обменялись кровными клятвами на месте, и лишь после этого Драган задал главный вопрос:

— Кто же у нас та прекрасная дама, на которую нынче открыт сезон охоты и спасения?

Отвечать Ермолов не стал, всё же пусть кафе и было полупустым, но прогореть на такой мелочи не хотелось. Он достал золотой рубль и перевернул его аверсом вверх, где был изображён профиль императрицы. Брови у Зарянича поползли вверх от удивления.

— На такую дичь я ещё не охотился! Когда приступаем?

Глава 14

— Ну чего, мимо? — проворчал Домовой.

— Да нет, — ответил я. — Мне дали допуск в дом. Причём, не только на меня, но и ещё на двоих моих друзей.

— Эвона как! — проговорил Домовой. — И правда, есть допуск. Ну, заходи тогда, мил человек. Располагайся, осматривайся. Расскажи, чего хотелось бы. А я пока стол накрою.

«Нихера себе… — подумал я. — Тут даже скатерть-самобранка есть?»

Но на деле оказалось иначе. Продукты сами собой на стол не выскакивали. Домовой просто застелил столешницу какой-то свежей скатертью. Хотя, если честно, скатерть была старше меня раз так в двадцать, а то и в тридцать.

«Ну ничего страшного. Постепенно обживёмся», — решил я.

В дом я входил с замиранием сердца. Во всём этом было что-то необычное, волнующее.

— Как тебя звать-то, мил человек? — обратился ко мне домовой, когда я переступил порог.

— Зови меня Виктором, — сказал я. — А полностью я — Виктор фон Аден.

— Очень приятно, — дух до сих пор не показывался, но при этих словах мне показалось, что он даже поклонился. — А меня Евпатием величают. Если что понадобится — кликни Евпатия, и я тут как тут.

— Отлично, — кивнул я, чуть усмехнувшись. — И тут же подумалось, что в этот дом, наверное, давным-давно не ступала нога человека. Обстановка явно не менялась десятилетиями, если не столетиями. Среди всего этого могло быть множество ценных вещей, назначение которых сразу и не разгадаешь.

Нет, конечно, гости тут бывали, но, полагаю, час — это слишком мало для того, чтобы отыскать что-то по-настоящему ценное.

— Евпатий, — позвал я духа. — Скажи, пожалуйста, тут наверняка полно артефактов разной степени важности?

— Конечно, конечно, — отозвался домовой. — У хозяев чего только не было, всё было.

«Очень понятно», — подумал я про себя, но вслух спросил другое:

— А не подскажешь ли ты, где можно их отыскать? А заодно и прочитать о них, узнать какую-нибудь информацию?

— Да где такое может быть и ума не приложу, — ответил Евпатий.