— Так где она? Про остальное потом разберемся! Хоть сам Фенрир среди её предков! Мне плевать! Где она⁈ — расслабленная поза, в которой я сижу, автоматически изменяется на напряженную.

Я готов прямо сейчас вскочить и идти вытаскивать Алису, где бы она ни была.

— Зря ты так говоришь об одном из древних, Архат. Или ты уже Хранитель? Я не понимаю совсем, как в тебе уживаются два изначальных Дара, да ещё и с разными стихиями! — эльфийка уже берёт себя в руки и сейчас явно намерена вытащить из меня побольше.

Только вот, не получится. Хотя, я бы ей с удовольствием рассказал. Но я же и сам не знаю, как эти два Дара уживаются вместе.

— Это неважно, Ваше Величество! Где Алиса и кого нужно убить, чтобы вернуть её домой? — я не собираюсь вести празные разговоры.

Если Анисель знает, где находится Алиса, то я должен встать и идти спасать нашу волчицу.

— Её утащил в свои чертоги один из богов этого мира, — говорит Анисель, — он вовремя сбежал и затаился, а потому, сохранил большую часть своей силы. Ему нужен ты. Сегодня он связался со мной, так как не смог пробиться через Тьму, что окружает твою ауру. Ты стал очень могущественным, — наконец-то, рассказывает мне эльфийка.

— Вот я, пусть приходит. Или откроет дорогу в свои чертоги. Если думает, что в месте, созданном из его силы, он будет в безопасности, — я вдруг осознал то, что мне настолько плевать, кто это, что я даже не спрашиваю, что это за божок. Я просто сразу спрашиваю, куда мне идти за Алисой, — как зовут этого божка?

— Его имя Зевс, — сообщает королева, — он будет ждать тебя на своей горе. Ты знаешь, где она находится.

— Зевс? Ха-ха. Низко же опустился громовержец. Похищает девушек и скрывается от смертных, — я злобно ухмыляюсь.

Чего бы главный олимпиец не хотел этим добиться, он заплатит за это своим никчёмным существованием. Моих трогать нельзя! Похищать моих близких или как либо вредить им, равносильно подписи под смертным приговором! Пусть это будет уроком всем остальным, кто там ещё из божков и прочих сущностей осмелится сделать подобное. Такой поступок означает собственноручное подписание себе смертного приговора, я подчёркиваю это.

— Ты знаешь его? — удивляется Анисель.

— Скажем так, раньше мы не встречались и вообще я думал, что его никогда не существовало. Что он миф, — я встаю с кресла, — мне пора, королева. Я тоже должен тебе кое-что сказать. Я ещё не принял Дар Хранителя и потому, у меня сейчас одновременно два Дара. Я не могу оставить его себе, ведь тогда мне придётся уйти на изнанку миров. Да и не нужна мне эта сила. Я хочу жить спокойной жизнью, а не вершить судьбы миров. Я собираюсь спросить у тебя, королева эльфов, хочешь ли ты стать Хранителем этого мира?

Эльфийка оторопело смотрит на меня.

— Я… Я… — она настолько удивлена, что не может произнести и слова.

— Королева, достойнее Вас кандидата нет среди всех, кого я знаю, — я смотрю прямо в глаза Анисель и вижу в них только то, что она не может принять этот Дар.

— Архат, ты хоть понимаешь, что это за Дар? Ты предлагаешь мне стать выше богов! Такое не предлагает никто и никому. За такой Дар сжигают до тла целые миры! — эльфийка, наконец, отмирает.

— Так что? — я нетерпеливо переспрашиваю.

Мне идти надо, на Олимп. Медлить нельзя.

Эльфийка колеблется еще минуту. Я терпеливо жду.

— Нет, Архат, — тихо отвечает королева, — я не могу принять его.

— Очень жаль. Но заставить вас я не могу, а потому, у меня есть меньше трех суток, чтобы решить, что делать. А затем, мне самому придётся стать Хранителем, — вздыхаю я, — а я не хочу им становится.