Мама действительно раздобыла мне краску для волос и даже сама меня покрасила. Так что теперь я был рыжеватым шатеном.

— Слышь, ты, а как звать тебя, рыцарь? — поинтересовалась придворная дама.

— Как-как… Темный рыцарь! По доспехам, что ли, не видно? — Я решил пойти тем же путем, каким ходят герои всех рыцарских романов.

— Ишь ты! Темный рыцарь! — хихикнула старуха. — А по документам ты — Гуньерт Сутузский Третий, барон Отырский!

— Че… чего? — Каюсь, у меня раньше не нашлось времени прочитать, на чье имя были выданы верительные грамоты, позаимствованные у случайного рыцаря на дороге. — Ах, это! Так, простите, у моего батюшки еще целая прорва наследников, вот я и самоустранился от дележа богатств! Решил, так сказать, добыть себе состояние другим путем!

— Это собственную мать вы называете «целой прорвой»? — послышался рядом новый голос. То есть голос был «старый», но я настолько не ожидал его тут услышать, что оторопел.

Пока я беседовал с придворной дамой, ко мне подъехала сама королева Вуньяра… то есть Вунья. Она была в своем церемониальном платье, но сквозь длинные разрезы подола было видно, что под ним она прячет кольчугу и сапоги для верховой езды. Правя конем одной рукой, в другой королева держала шлем. На поясе уже висел меч. Оруженосец — на сей раз женского пола — нес за нею копье и щит.

— Насколько я знаю, у Гуньерта Сутузского только один сын — Гуньерт Младший! — промолвила Вунья, в упор глядя на меня. — Или я что-то забыла или перепутала?

— Вы перепутали, — сказал я, тоже глядя на нее в упор. — Законный сын один — я. А есть еще и незаконные! Вся деревня у него в незаконных сыновьях и дочерях. Их даже священник уже начал потихоньку между собой венчать, потому что иначе, говорит, вообще детей рожать будет некому и не от кого! А папаша мой на старости лет решил, что должен их хотя бы частично облагодетельствовать, вот и приступил к дележу состояния — каждому сыну или дочке хоть по кусочку!

При этих словах Вунья посмотрела на меня ОЧЕНЬ внимательно. Мне даже показалось, что королева хочет что-то сказать, но она только покачала головой и тронула коня, отъезжая в дальний конец поля.

— Ишь ты! — Придворная старуха посмотрела ей вслед. — Четвертая королева уже на моей памяти замуж выходит, а чтобы на поле выехать и перед финалом с претендентом словом перемолвиться — такого ни разу не было! Чем-то ты ее зацепил!

Она неожиданно погладила морду Мелочи Пузатой, потом подцепила двумя пальцами Мелкого за холку, сунула мне в руки и, подхватив подол платья, поковыляла прочь. А мы с Мелочью от неожиданности сели — во всех смыслах слова.

Гортанный звук трубы заставил меня подпрыгнуть на месте. Два герольда, непрерывно трубя, объехали поле по периметру и остановились там же, где начали — напротив трибун.

— Жители Оромении и гости столицы! — прокричали они. — Поскольку остальные рыцари отказались продолжать участие в турнире и все до одного сказались больными, победителем объявлен рыцарь Гуньерт Сутузский Третий, барон Отырский! Вашему вниманию предлагается суперфинал! Через три минуты будет дан последний бой, от которого будет зависеть имя нашего короля!

— Что еще за суперфинал? — занервничал я. — Я отказываюсь от суперфинала! Я уже все выиграл!

Но тут ко мне толпой подбежали маршалы турнира. Поскольку я остался один, они все переключились на меня.

— Как? — запричитали они, всплескивая руками.