— Ладно! — Она шлепнула ладонью по подлокотнику кресла. Вернее, звякнула, ибо многочисленные перстни и браслеты по-своему отозвались на это действие. — Хватит болтать. Не хочешь у меня кое-что узнать?

Я покачал головой, скрестив руки на груди. Все, по-моему, уже было сказано три месяца назад.

— Не все, — угадала тетя Кассия мою мысль. — Есть кое-какие подробности, в которые тебя не сочли нужным посвятить. Однако я решила, что это несколько несправедливо, и готова ответить на кое-какие твои вопросы.

— Несправедливо, — скривился я. — Раньше надо было думать, что справедливо, а что нет!

— У нас не было другого выхода, — пожала она плечами. — Мы все делаем для твоего блага. Однажды ты оценишь наши усилия и скажешь «спасибо!».

— Спасибо, — тут же откликнулся и поклонился. — Я сказал. Этого достаточно?

— Ты все такой же, — повторила тетя. — Но надеюсь, что рано или поздно ты изменишься!

— Лучше поздно, чем рано, — проворчал я скорее из чувства противоречия.

— Не хочешь узнать, почему ты тут оказался и что это за место? — поинтересовалась тетя.

— Место как место. — Я пожал плечами. — Замок как замок.

— Не скажи! Это очень странный замок. И он хорошо известен в округе!

Интонация, с которой тетя Кассия произнесла — нет, лучше сказать, пропела эти слова, мне очень не понравилась. Но я лишь покачал головой:

— Тетя, у тебя плохо с географией! Тут на лиги и лиги нет даже признаков человеческого жилья! Даже старинных развалин — и то нет! Кругом скалы, а за ними — болота. До самого горизонта!

Я знал, что говорил. Хотя замок, кажется, делал все, чтобы не выпустить меня наружу, он, однако, не мог помешать мне часами простаивать на крепостной стене и смотреть вдаль до рези в глазах.

— И тем не менее! — слегка повысила голос тетя. — Ты ночами что делаешь?

— Это что, предложение? — усмехнулся я. — Простите, тетя, но на музейные экспонаты меня что-то не тянет. Аллергия на пыль, что ли…

— Хам! — воскликнула тетя Кассия, мгновенно приобретая такой насыщенно-алый цвет, что по сравнению с ее румянцем свежая кровь так — грязная водица. — Так ты разговариваешь с дамой? Я, между прочим, тебя вырастила…

— Качала на коленях, баюкала на груди, вскормила своим молоком, — поддакнул я. — Тетя, эту песню я слышал много раз. Давайте сменим репертуар!

— Нет! — Она вскочила так резко, что ее бюст заколыхался. — Ты неисправим! Я начинаю думать, что с тобой поступили правильно, отправив сюда. Я пришла к нему как друг! Как родственница, как человек, которому небезразлично будущее любимого племянника, но вижу, что ты остался прежним. Как мы с твоей матерью надеялись, что дурная кровь твоего отца не даст о себе знать при правильном воспитании…

— А вот отца не надо сюда приплетать! — разозлился я. Иногда тетя Кассия бывает совершенно невыносима. А я, как всякий мальчишка, выросший без отца, идеализировал его и терпеть не мог, когда про него говорили гадости. Хотя, надо признать, часть из них была жестокой правдой. — Тогда следует признать, что в вас играет та же дурная кровь, что и в вашем братце.

Выпалив это, я понял, что попал в точку, ибо тетя перестала изображать огнедышащий вулкан и быстро успокоилась. Она даже сумела мне улыбнуться и кокетливо махнула рукой.

— Я все время забываю, что ты — всего лишь мой милый Дельф, которого я держала на коленях! Ты бываешь дерзок, но в твоем возрасте это простительно… Не предложишь ли вина даме? Я, знаешь ли, проделала долгий путь, прежде чем попала сюда!

— Шлепали по болоту и карабкались по горам? В этом прикиде? — не удержался я от колкости.