Я нужен Аланне.

Аланна, сама того не знала, была всего лишь заменой еще неродившемуся повелителю. Эта хрупкая девушка должна будет потерпеть, пока ребенок не обретет телохранителей, власть и не встанет на ноги. А он... должен сделать все, чтобы Аланна до этого дожила.

  Алкадий пока не появится,   вспомнил Арман слова черноглазого виссавийца, Рэна.   А если появится, то справиться с ним сможет любой из высших магов. Пока один дух гралеон в нем не возьмет вверх над другим, у нас есть время.

  Вождь окрепнет, обретет свою полную силу и встанет против Алкадия.

  Кто этот новый вождь? Вы говорили, что у Элизара нет других наследников, а теперь так легко нашли замену Рэми?

  Это не было легко и это дорого нам всем стоило,   в голосе Рэна промелькнуло искреннее сожаление. Но что Арману за дело до переживаний виссавийца?

  Станет ли ваш вождь защищать Кассию?   усмехнулся горько Арман.   Или как Элизар скажет, что ему все равно?

  Станет. Не сомневайся. Вы должны же пока... сохранить жизнь вашему наследнику.

  Вы не можете справиться с Алкадием.

  Мы найдем способ,   тихо ответил Рэн, и Арман ему почему то поверил.

  Но пока вы должны справляться сами.

  Ты называл себя другом моего брата,   прошипел Арман.   А подставляешь его невесту под удар!

Рэн отвернулся:

  Я понимаю ваш гнев, Арман. Но... у меня сейчас нет другого выхода. У нас всех нет. Пока вождь не окрепнет, он не может покидать стен Виссавии. И мы не воины. Мы целители. Мы созданы исцелять, а не убивать.

Арман еще долго стоял на крыльце и слушал, как неистово барабанит дождь в крышу. Он вдруг поймал себя на мысли, что понимает виссавийцев... но кому же от этого легче?

  Может, я и не сильный маг,   сказал он, смотря в затянутое тучами небо.   Но я буду бороться до последнего.

Рина не вставала с колен весь день, вознося богине одну молитву за другой. Она не могла сделать ничего большего, а сидеть бесчинно и слушать, как плачет над Виссавией ветер, было выше ее сил. Она даже не осмеливалась рыдать над телом умершего брата, она хотела лишь одного... чтобы с Элизаром не ушел и Рэми.

В маленьком храме было совсем тихо. Увядали рядом со смертным ложем цветы, белоснежные одежды вождя мягкими складками опускались до самого пола, горели в головах ложа испускающие сладкий аромат светильники. Виссавийцы один за другим подходили к умершему вождю, опускались перед ним на колени, и, произнеся короткую молитву, отходили в тень. Прощались. Рина вот не могла найти в себе сил встать и отойти... потому что знала, что брата она больше никогда не удивит.

  Нериан будет жить,   прошептал кто то за ее спиной.

Рина облегченно выдохнула, она уже и не надеялась услышать этих слов.

Три бесконечно долгих дня провалялся вождь в горячке. Три дня порывался встать и звал Мираниса, и три дня рвали целители одну за другой узы, связывающие телохранителя с принцем...

  Ты должна решиться,   прошептал все тот же голос.

Рина посмотрела на стоявшую рядом с смертным ложен Элизара Калинку. Почему решать должна она? Почему не вдова брата? Только потому что Калинка   кассийка и... "не поймет"? Но и Рина, сказать по правде, не понимала.

  Мой муж этого хотел,   сказала вдруг жена брата, оборачиваясь к Рине.   Твой брат хотел, чтобы он забыл...

Рина сглотнула. Значит, Калинка все слышала? Наверняка, не сильно то ей легко, в чужой стране, рядом со смертным ложем единственного человека, кто ее в Виссавии понимал. Может, даже любил. Решившись, Рина встала с колен, подошла к братовой, и крепко ее обняла за плечи:

  Он ушел,   затряслась в рыданиях Калинка.