Стонут стены, сотрясаемые волнами магии, крошатся колоны, но еще стоят, удерживая звенящий от напряжения свод. Вспыхивают в полумраке искры, то зеленые, то синие, то белоснежные, подобно молниям движутся фигуры, и ослепший, оглохший Миранис, уже и разобрать не может, где друг, а где враг.

Замирает время. Рушится под новым ударом щит. Падает на пол Лерин. Мир сжимается в комок, встречая боль, и в то же время кто то тянет его к колонне, вжимает в холодный камень, вновь закрывая своим телом, и шепчет на ухо:

  Хочешь жить... стой здесь.

  Лия...

  Меня не волнует Лия, меня волнуешь ты,   ответил незнакомец.   Вернее, меня волнует жизнь твоего телохранителя. Так что сиди и не двигайся...

Маг застонал, прикусив губу, и атака Алкадия вновь полоснула по щиту, но теперь уже не Лерина, незнакомца. Миранис вздрогнул... неужели его телохранители...

  Новый ученик моего любимого учителя?   усмехнулся Алкадий.   Да, твой щит хорош, но надолго ли его хватит?

  Слушай меня, принц,   прошептал незнакомец, так похожий на обычного мальчишку. Да только принц всей кожей чувствовал, что детского в этом хрупком теле мало, зато магической силы   хоть отбавляй.   Дай телохранителю возможность выжить, позови его.

  Он не откликается на мой зов...

  Я думал, ты более упрямый, наследный принц Кассии. А ты так быстро сдаешься. Позови его как следует.

  Он не придет...

  Может, он просто не слышит? Может, ты слишком тихо зовешь? А, может, ты просто хочешь умереть, и чтобы он умер вместе с тобой?

Вновь удар по щиту, вновь содрогнулся незнакомец, стиснув зубы. Вспыхнули черным его выразительные глаза, и Мир сделал над собой усилие, чтобы не отшатнуться, не показать, как он боится. Из темных глаз мага смотрела сама смерть. Но нельзя бояться своего спасителя, пусть даже и такого спасителя. И надо надавать Рэми хорошенько по шее, за то, что не откликается.

"Явись на мой зов, телохранитель!"   послал в темноту Мир стрелу магии. Однако стрела не долетела до цели, отразилась где то вдалеке от невидимой, упругой стены и упала на землю, вспыхнув на прощание синим.

Вновь ударил в щит Алкадий. Темноглазый маг не сдержал мучительного стона, и из уголка его рта сбежала за воротник простой рубахи черная дорожка крови.

"Проклятие, Рэми, явись немедленно!"   не на шутку разозлился Миранис.

Стрела его зова вдруг вошла в упругую стену, как в масло, и темнота разорвалась ярко синей вспышкой. Миранису почудилось, что на миг он увидел удивленные, печальные глаза своего телохранителя, почудилось, что он своими руками разорвал удерживающие Рэми серебристые цепи, и, схватив мальчишку за шиворот, закричал ему на ухо: "Я сказал, немедленно! Если хочешь жить!"

"Да, мой принц,   почему то довольно улыбнулся Рэми, и на его лбу неожиданно ярко вспыхнула татуировка телохранителя.   Дождись меня".

Гнев отхлынул так же внезапно, как появился.

  Проклятие, он слишком силен для меня,   простонал черноглазый маг.

  Ничего... выдержим,   ответил Миранис, почувствовав внезапный прилив сил. Рэми, пусть и находившийся далеко, укрепил щит над своим принцем.

Удивленно нахмурился Алкадий:

  Ты заставляешь меня терять время, Миранис. Лучше сдайся, не причиняй себе и своим друзьям больше страданий, чем это необходимо.

  Обойдешься,   прошипел Миранис.

Рэми стоял над озером и смотрел в темную, отражающую звезды воду, когда его будто горячей водой окатило. Он словно проснулся от тяжелого сна и почувствовал, как в одно мгновение к нему вернулись все его магические силы.