Ты все еще меня ненавидишь?   прошептал вдруг вождь.

  Ненавижу?   не понял Рэми.   Я тебя никогда не ненавидел. Я просто не понимал...

  А ведь и сейчас не понимаешь.

  Но сейчас мне это не мешает.

  Рэми!

Телохранитель вздрогнул, когда вождь вдруг заставил Рэми подняться на ноги и прижал его к себе. Рэми не знал, что ему делать. Ответить на объятие или вырваться? С одной стороны это не было неприятно, скорее в душе что то кольнуло, с другой Рэми не понимал, откуда вдруг взялись эти нежности, и почему вождь прижимает его все сильнее и шепчет на ухо:

  Я так сильно вас оплакивал... Я так сильно жалел о тех словах...

  Дядя,   где то внутри шевельнулся целитель судеб, и по груди Рэми разлилась теплая волна. Он никогда не знал отца... и вдруг так хотел увидеть его в Элизаре.

  Обещай мне...   голос вождя чуть дрожал, бередил душу глубокой, непонятной Рэми тоской.

  Что?

  Обещай мне, что попросишь мать приехать в Виссавию. Всего на пару дней не больше, до того, как мы вместе вернемся в Кассию.

  Вместе?   не понял Рэми.

  Уже сегодня приведешь ее. Обещай. Я открою тебе переход, мой мальчик... Попроси Астрид, я хочу ее увидеть.

  Почему?   голос Рэми предательски засипел.

  Почему что?

  Почему мне кажется, что ты прощаешься? Даже не думай, слышишь! Ты мне нужен!

Элизар вздрогнул и прижал Рэми к себе еще сильнее. Телохранитель дернулся, стремясь вырваться, но услышав следующие слова, испуганно замер:

  Никогда и никого в моей жизни не будет ближе тебя, мой мальчик, наследник.

  Дядя... почему?

  Обещай мне, что приведешь Астрид домой. Прошу тебя...

  Обещаю...

Вождь оттолкнул Рэми, силой усадил его обратно на скамью. Телохранитель подчинился, ошеломленно уставившись на Элизара. Хотя щиты дяди были монолитны и не позволяли Рэми заглянуть вождю в душу, телохранитель чувствовал, что дядя безумно чего то боится... Рэми очень хотел бы помочь, но не знал как. По сути, он и дяди то своего совсем не знал. И только ли Элизара в том вина? Или Рэми, частично, тоже?

  Достаточно этих нежностей...   грубо отрезал вождь.

Рэми ошеломленно сжал зубы. Он не понимал Элизара. И почему так тошно... будто что то внутри разбивается на мелкие кусочки, что то очень важное, чего больше никогда не удастся собрать воедино...

Рэми отвел взгляд, чувствуя, как уходят из него силы. Высший маг, целитель судеб... он сейчас чувствовал себя беспомощным.

  Я ничего не понимаю, Элизар,   сказал вдруг Рэми.   Я не могу сказать, что я тебя люблю... я не могу любить того, кого почти не знаю, но и ненависти к тебе в моей душе нет. Я пойду за матерью. Я приведу ее к тебе. Но я не позволю тебе творить глупостей во благо твоей Виссавии.

  Грозишь мне, мой мальчик?   грустно улыбнулся вождь.

  Нет, предупреждаю. Потому что мне не нравится, что ты делаешь. Мне не нравится твоя таинственность и таинственность Мираниса. Но если вы думаете, что так просто от меня избавитесь, то очень сильно ошибаетесь... оба.

  Ты будешь и за меня бороться, мой мальчик?   голос вождя дрогнул.   Как упрямо борешься за своего принца?

  Я всегда борюсь за тех, кто мне дорог, разве это не нормально?   ответил Рэми. Элизар вздрогнул, взгляд его слегка просветлел.   А теперь прости, но мне пора...

Ночь была тихой и безветренной. Рэми стоял на верхней ступеньке сбегающей в темноту лестницы, и смотрел в усыпанное звездами небо Виссавии. Он и не замечал раньше, что звезды так красивы.