|
И тогда оно должно либо заново поверить в своего Властелина, вновь признать его – не только потому, что он, обладай Властью по закону и всем традициям, но и по той причине, что этой Власти достоин, – либо свергнуть его. Уничтожить. И с ним скорее всего династию. В определенных условиях – таких, как сейчас, например, – игра своей жизнью входит в обязанности Властелина. Вступая во Власть, человек одновременно пересекает и границу повышенного риска. Изар боялся смерти не больше, чем любой другой, то есть в случае необходимости готов был и пожертвовать собой. Но при одном необходимом условии. А именно: что линия династии не нарушится, что после него Ассартом будет править тот, кто имеет на это право – а не тот, кому повезет, кто окажется более хитрым и более жестоким, чем все остальные. Завершить собою династию – страшный сон для каждого наследственного правителя, страшный и постыдный. Вывод был один: нормально выполнять свои нынешние обязанности Властелин сможет лишь при условии, что в центре Власти – в ее Жилище – будет находиться его будущий преемник. Законный наследник.
Такой наследник был. Но одновременно его и не было. Самым точным было сказать – он должен был быть, по логике вещей. Но еще не стал реальным фактом ни для народа, ни для двора, ни даже для самого Изара. Зато могли существовать претенденты, у которых не имелось права на Власть, но, не исключено, были силы, нужные для ее захвата. Наследником, законным и желанным, был тот мальчик, который – если верить календарю – должен был уже родиться у Лезы. У женщины, которую Изаp любил в дни, казавшиеся ему сейчас временем мира и покоя. Теперь ему было не до любви, но Леза, конечно, будет находиться при своем ребенке – до той поры, пока не перестанет быть ему нужной. Претендентом же был – явным – незаконный братец, все тот же Миграт. И немалая часть сегодняшних забот была связана с необходимостью защиты столь недавно унаследованной им Власти от притязаний не только брата-ублюдка, но и каких-то других сил, несомненно стоявших за ним. Изар предполагал, что у самого Миграта не хватило бы ни ума, ни связей для того, чтобы – пусть и на краткий срок – объединить усилия если не всех семнадцати, то во всяком случае пятнадцати планет Нагоpа, очень не схожих и по национальным характерам, и по политическим системам, и по уровню развития. Какими были эти неведомые силы, он не знал, и даже сколько-нибудь правдоподобных предположений на этот счет у него не возникало. Изаp нуждался в разумных и обоснованных советах, чтобы определить линию своего поведения и на ближайшее, и на более отдаленное будущее, тактику и стратегию своего предстоящего правления. Миграт, правда, в конце войны пропал. Сбежал. На Ассарте его с тех пор не видели. Поступавшая, хотя и с немалыми перебоями, с других планет информация тоже не приносила никаких сведений о нем. Так что были основания рассчитывать, что он погиб. Хвала Великой Рыбе и нижайшее преклонение. Однако существовал еще и другой претендент. И уж он-то находился здесь, в Жилище Власти, под неусыпным надзором матери, законной супруги и соправительницы Изара. Еще один ублюдок. Отродье даже не простолюдина, но – и это было ужасно – не-ассартида. И ублюдок обретался там, где должен был бы пребывать подлинный Наследник. 3 Со дня, когда было получено первое же послание от соседа – Намира, Великого донка Плонтского, Изар принялся делать все возможное, чтобы найти сына. Нажал на все рычаги. Но, к сожалению, рычагов этих оставалось очень немного, да и сохранившиеся работали не лучшим образом. В исправной прежде сети заботников зияли огромные дыры. Такой сетью трудно было бы поймать даже Гору-рыбу – не говоря уже о маленькой женщине, с ребенком или без него. |
