С собой испанский капитан прихватил мешок, в котором лежало завернутое в атласную тряпицу обещанное лакомство для Командора Пустыни — поджаренный хвост кобры и ее натертая солью голова с хищно разинутой бледно-желтой пастью. Ощерившись ядовитыми клыками, эта огромная головища, даже мертвая, производила оцепеняющее впечатление.

Достигнув берега, Гарсиа быстро оделся и направился разыскивать указанное Таной место, где хранилась шкатулка с бальзамами. Похоже, египтянка оказалась весьма старательной ученицей Маршала — найти клад не составило капитану труда. На пересечении двух координат, о которых говорила царевна, как раз три четверти восточнее Ганга и на четверть западнее Морокко, прямо против Полярной звезды, если смотреть на нее относительно Диоскуров, де Армес увидел три близко растущие пушистые ели, и под их густо переплетенными нижними ветвями обнаружил небольшой холмик рыхлой земли, старательно присыпанный уже увядшей травой. Сняв вместе с травой верхний слой пересохшей земли, Гарсиа начал руками разгребать ямку и вскоре обнаружил внутри небольшую шкатулку. Он быстро извлек ее, отряхивая от земли.

На его руках изящное творение из слоновой кости, украшенное вырезанными из черного камня фигуркам колесниц, тельцов и скакунов, даже в закрытом состоянии благоухало настоянными нежными ароматами. Гарсиа достал из мешка атласный сверток с «останками» кобры, уложил шкатулку на самое дно, а подарок Ридфору уложил сверху. «Чтобы удобнее было дарить», — подумал он насмешливо про себя. И, замаскировав место находки, направился было уже к шатру Ридфора, как вдруг вспомнил про Тану и ее ежика.

Где искать зверька, капитан не имел понятия. Кругом высился густой лес, обильно поросший кустарником и дикими травами. Ежик мог убежать куда угодно. Даже не надеясь на удачу, Гарсиа осторожно приблизился к краю поляны, на которой стоял шатер Ридфора, и, наклонившись к зарослям малины, опутавшим внизу раскидистые темно — зеленые ветви елей, негромко позвал: «Кикки, Кикки!». И почмокал, как учила Тана. Через несколько мгновений из кустарника послышалось тихое шуршание и фырканье.

Тут же знакомый Гарсиа серо-черный питомец царевны поспешно выкатился из малинника. Все иголки на его спине были сплошь утыканы какими-то листочками, ягодками и грибочками. Ежик явно не терял времени зря и заботился о своем пропитании. Старательно похрюкивая, ежик подбежал к Гарсиа, поводил в воздухе своим влажным черным носом, но не учуяв знакомого запаха хозяйки, снова проворно скрылся в кустах. Кляня про себя царевну, Гарсиа кинулся за ним и хотел ухватить ежика уже в малиннике. Но тут его внимание привлекли две фигуры, мелькнувшие в золотистом луче света, пробившемся между плотно обступившими поляну деревьями. Голову одной из них украшала яркая алая чалма. И Гарсиа уже не сомневался, что это был тот самый араб, посланец Ридфора, который принес кобру в покои герцогини де Борджиа и сумел скрыться от самого капитана, прыгнув в воду с борта галеры.

Рядом с арабом виднелся еще один смуглокожий человек, по внешности, скорее, похожий на индуса. Он был одет в черную вышитую бисером жилетку на голое тело и легкие шелковые шаровары зеленого цвета. Голову его украшала такая же вышитая черная шапочка с длинным зеленым пером от виска. В руке ассасин — а это без сомнения был один из шахидов Старца Горы — держал что-то длинное, тщательно обернутое в зеленую тряпицу.

Негромко переговариваясь между собой, араб и индус направлялись к озеру. Предчувствуя недоброе, Гарсиа последовал за ними. Он сразу же забыл и о Кикки и о подарке Ридфору. Озабоченное поведение восточной парочки немедленно навело его на мысль, что они опять что-то затевают. И точно. Приблизившись, капитан явственно различил в быстрой арабской речи имя «де Борджиа». Так и есть. Незваные гости собирались снова навестить герцогиню.

Выйдя на небольшой просвет между елями, откуда начинался спуск к заросшему плющами и папоротниками оврагу, помощники Рид фора замедлили шаги.