— Я не собираюсь снаряжать экспедицию к сокровищнице Маронды и не считаю кристалл Калиместиара священной реликвией, которая принесет благоденствие Земле Истинно Верующих. Мы долго говорили с Ушамвой, и он согласился, что в нынешнем положении известие о возвращении кристалла в храм Обретения Истины может вызвать новые волнения и ничего не добавит к одержанной нами победе.

— Меня удивляет, что ты решил помочь Ушамве сделаться Хранителем веры. После того как он сговорился в Бай-Баланс с Черным магом и привез Базуруту боевой жезл, я бы не стал доверять ему столь безоглядно, — с сомнением проговорил Бешеный казначей, глядя на удаляющееся судно, которое должно было доставить в Адабу чужеземцев, присоединившихся к ним мефренг и слепого певца, пожелавшего вернуться в Бай-Балан.

— Он заблуждался относительно намерений Базурута и после гибели Ваджирола решил перейти на нашу сторону. Известно ли тебе, что это он собрал желтохалатни-ков из всех ул-патарских храмов и велел им, от имени Хранителя веры, конечно, предотвратить столкновение между моими войсками и мятежниками из гарнизонов южных провинций? К тому же Вокам одобряет мое решение и считает Ушамву лучшим претендентом на должность Хранителя веры.

— Ну, раз уж ему доверяет сам «тысячеглазый», то и говорить не о чем.

— Кстати, именно Вокам посоветовал мне позволить чужеземцам увезти кристалл Калиместиара.

— Я слышал, он обещал им его в награду за оказанные тебе услуги. Слово «тысячеглазого» — закон, однако кристалл мог бы сослужить тебе хорошую службу в будущем…

— Да что вам всем дался этот кристалл? — раздраженно передернул плечами Баржурмал. — Если даже Хранитель веры счел возможным утаить от народа эту святыню, то какую пользу сможем извлечь из нее мы? — Баржурмал перегнулся через ограждение верхней террасы Большого дворца, пытаясь догадаться, о чем беседуют Азани и Кульмала, оживленно жестикулируя и смотря вслед уплывающему суденышку.

— У Базурута были причины скрывать, что Ваджирол и Ушамва привезли кристалл в столицу. Чтобы продемонстрировать свое могущество, он постарался убедить высокородных, будто Кен-Канвале зажег Священный огонь, вняв его молитвам. А это, как ты понимаешь, совсем не то же самое, что возродить Холодное пламя при помощи кристалла. Тогда бы вся слава досталась тем, кто сумел привезти эту вещицу из-за моря, а какая Базуруту с того корысть?

— Верно. Потому-то я и ожидал, что Ушамва заговорит о кристалле, но он не коснулся этой темы. Когда же я намекнул ему, что возвращение кристалла в святилище будет способствовать укреплению его авторитета среди жрецов и парчовохалатной знати, он сказал, что из-за такой малости не стоит будоражить население Ул-Патара.

— Хм-м… Сказано недурно. Ну а мефренг почему ты прогнал со службы? Прости, если я кажусь тебе слишком докучливым, но мне хотелось бы понимать приказы нового Повелителя империи.

— Признайся лучше, что ты изо всех сил стараешься отвлечь меня от мыслей о Тимилате, гибель которой лежит на моей совести тяжким грузом, невесело усмехнулся Баржурмал

— При чем тут Тимилата?! — не вполне искренне возмутился Пананат. Меня действительно интересует, чего ради ты отказался от услуг чернокожих воительниц и нарушил старинную традицию…

— Я поклялся, что в моей стране не будет наемников, а эти девки умеют только убивать. Да и этому обучены неважно. Поселившись в империи, они не пожелали перенять наши обычаи и продолжали поклоняться богам своего народа. Зачем мне такие подданные? Я предложил им службу в любом провинциальном гарнизоне, но какая-то чернокожая, приплывшая с чужеземцами по Ситиали, уговорила соплеменниц отправиться на поиски сокровищницы Маронды.