— А Эхнатон? Его тоже не станут проклинать после смерти, чтобы не нарушить установленный порядок почитания фараона?

— Нет! — вскричал верховный жрец Амона-Ра. — Его вычеркнут из истории страны! Он получит имя Враг из Ахетатона! Он станет таким же врагом, как и фараоны династии завоевателей гиксосов!

Нехези хотел задать еще один вопрос, но один из светильников в это момент сорвался и упал вниз…

Нехези вскочил на кровати и откинул одеяло. Вокруг горели лампады его собственной спальни в доме дядюшки Бата.

— Что это? Сон? Но все было так реально! Я даже чувствовал запах масла в светильниках. Или это чадят лампады здесь? Нет. Запах иной. У дяди масло дешевое а в храме совсем иное. И я слышал голоса. Это не мог быть сон. То, что они говорили мне об Осирисе и Сете. Разве это может быть сном?

В этот момент в его комнату ворвались вооруженные люди. Нехези поначалу не понял что происходит, но затем когда узнал их начальника, даже не стал задавать вопросов.

Это был Эюб, начальник чернокожих гвардейцев Эхнатона, доверенное лицо жреца Мемира.

— Тебя требует к себе фараон! Его святейшеству стало известно, что ты уже можешь ходить и можешь отвечать за свои дела! — Эюб указал на окно в сторону Ахетатона

— Но ты явился в мою спальню ночью? Это также приказ фараона? — голос чиновника дрожал от ярости.

— Собирайся! Колесницы уже ждут нас.

— Ты не ответил на мой вопрос, Эюб? Почему ночью?

— Днем в пустыне могут быть нежелательные встречи. Сейчас такое положение в окрестностях Ахетатона, что приходиться принимать меры предосторожности…

Двадцать колесниц неслись вперед под светом луны. Нехези был связан и ремнями и кроме этого его прочно прикрепили к колеснице, чтобы не выпал из колесницы.

Эюб держался постоянно рядом со своим пленником и был готов защищать его в случае чего. Мерира предупредил его, что найдутся силы которые захотят спасти Нехези от мести фараона.

— Тогда стоит взять с собой побольше людей, — предложил Эюб.

— Побольше! Это сколько же? — жрец посмотрел на воина. — Ты запомни, что Нехези не пленник, а все еще чиновник фараона, он личный писец его чати по иностранным делам Эйе. А это одна из высших должностей в государстве.

— Но ты сказал, господин, что его судьба решена. Его же обвиняют в убийстве наследника престола!

— Это так, но фараон не желает ронять престижа своего двора. Если его верный чиновник, его тень, тот кого приблизил ко двору его любимый дед Йуйя, стал предателем, то кому же верить? И что подумают о фараоне в народе? Нет, Эюб, такая огласка фараону не нужна.

— Значит, я стану изображать почетный эскорт чиновника Нехези? Так?

— Именно так, и никак иначе! И сам понимаешь, что брать много людей для такой цели нельзя. Не более 20 колесниц. На каждой по два воина. Но возьми лучших своих людей. Тех, кто не предаст и не струсит.

— Это можно, господин.

— И на колесницах, не жалея лошадей гони сюда. Уже через шесть дней Нехези должен быть во дворце! Если нет, то мои планы могут быть нарушены. А я этого не хочу. Больше того, я не прощу это лично тебе, Эюб.

— Да, господин. Все будет, так как ты захочешь, — чернокожий гигант при последних слова Мерира задрожал как пальмовый лист на ветру.

— Нехези находиться сейчас под охраной чернокожих гвардейцев в Фивах. Там из ровно 100 человек. Ты понял о чем я? — Мерира посмотрел на Эюба.