|
Однако ничего подобного не произошло. Напротив, случилось чудо. – Конечно! Конечно! Сейчас! – антиквар метнул взгляд на Котю потом на сундучок, потом снова на Котю. – Могу я вас нижайше попросить поскучать тут с вашей вещью буквально минут пять, пока я схожу в закрома? Чижиков не возражал. Радужные перспективы грели ему душу. Вениамин Борисович появился действительно минут через пять и в руке у него был белый бумажный сверток толщиной в хороший кирпич. – Вот, прошу вас, – улыбнулся он, протягивая сверток Коте. – Не извольте беспокоиться: у меня все как в банке. Сумма точная. Или желаете пересчитать? – Я… вам верю, – машинально сглотнул Чижиков. – Я вам вполне доверяю. Но край свертка все равно надщипнул и убедился, что кирпич денег состоит из пятитысячных бумажек. – Все в порядке, – неверным голосом произнес Котя. – Ну, что с, – Вениамин Борисович протянул ему руку. – Поздравляю нас обоих с удачной сделкой! Котя пристроил деньги во внутренний карман куртки, отчего сразу стал походить на гангстера, не слишком озабоченного прятать оружие, и пожал протянутую руку. – Спасибо, Вениамин Борисыч. С вами очень приятно иметь дело. – Старичок залучился ответной улыбкой: конечно, разумеется, дай Бог каждому! – Вы простите мою невоспитанность, но… где у вас туалет?… В туалете Котя закрыл дверь на задвижку и достал кирпич денег. От вида такого количества пятитысячных купюр у него на миг закружилась голова. Чижиков даже вспотел, озирая свои богатства. Хлестнув себя пару раз по щекам, он наконец успокоился и принялся за работу: поставил ногу на унитаз и задрал штанину. Разделив пачку денег пополам, он засунул одну половину и специальный кармашек на эластичной ленте, которая туго обхватывала середину левой икры. Вторая половина отправилась в кармашек на правой ноге. Сглотнув и отерев пот, Котя выбросил упаковку в унитаз, шумно спустил воду и покинул туалет. – До свидания, Вениамин Борисыч! Майское солнце слепило, а ноги подгибались. Выбравшись из салона, Чижиков пересек улицу и зашел в небольшое кафе: организм настоятельно требовал холодной воды и сигарету. Сел за столик у окна. «Надо было все же спросить, что особенного в этом сундучке, – подумал Котя, заказав бутылку минералки и судорожно закуривая. – Или нет, не надо было?… Как старичок резво выметал деньги на стол!.. Дело нечистое, хорошо, что мы теперь с Борисычем долго не увидимся. Что то тут определенно не так…» Чижиков отхлебнул воды и машинально поглядел в окно – прямо через дорогу располагался антикварный салон Вениамина Борисовича. Туда как раз кто то вошел, и Коте показалось, что мелькнувшая в дверях спина ему смутно знакома. Где он ее видел? Где? А! Ну как же! Когда он в прошлый раз был у антиквара, этот мужик – с бледным лицом, в черных очках и с пижонским хвостом – изучал в углу старинные миниатюры. Точно. Его спина. Вот ведь повадился… Что теперь? Несколько вещей: уладить дела, то есть запустить кого нибудь надежного в свою квартиру пожить, еще врезать надежные замки на комнаты с дедовой коллекцией, чтобы не лазали, а дальше – в Китай, в Китай. Нужны виза, авиабилет, страховка… и Шпунтик. С ним то что делать? С котом у Чижикова были долгие и тесные отношения. Несмотря на широко разрекламированную независимость кошачьего племени, которое самым вызывающим образом гуляет само по себе, конкретно взятый Шпунтик, внешне проявляя все обязательные признаки легендарной независимости, был тем не менее к Чижикову привязан на каком то полусобачьем уровне. Само собой, кот, как и положено, совершал длительные ночные походы по крышам и прочим злачным местам, о которых Котя старался не думать, и несколько раз возвращался из своих путешествий с явными признаками выяснения отношений с конкурентами. |
