|
Тут нет ничего для тебя обидного, простая констатация факта. Давай договоримся, что через какое то время мы вернемся к этому разговору. Если ты сам захочешь. Идет? – Ну… Видимо, у меня нет особого выбора, – пожал плечами Чижиков. – И раз уж мы с тобой ведем откровенные речи, позволь заметить, что от последних минут нашей беседы у меня осталось неприятное впечатление. Мне действительно все это надо еще осмыслить. Но… хорошо, давай вернемся к разговору позднее. Кстати… – Котя ткнул пальцем в четки на шее Бор на. – Ты что, буддист? – В некотором роде, – подтвердил Алексей. – Но прямого отношения к делу это почти не имеет. – Как скажешь… Ладно, замнем пока. – Согласен, – кивнул Борн. – Сейчас тебе нужно усвоить некоторые азы, чтобы быть по возможности готовым к тому, что может случиться с тобой дальше. Обо многом я тебе уже сказал, и ты знаешь. Теперь об этих прозрачных силуэтах, которые ты видел. Мы предполагаем, что они – какая то особая, крайне древняя форма жизни, быть может, даже творцы всех предметов. С течением веков с ними что то произошло, в результате чего они стали такими, как мы их видим. Возможно, это эволюция, хотя, может, и что то иное. В любом случае, стены и прочие физические объекты для них почти не составляют преграды, а активированные владельцами предметы их притягивают, что ли. Каким то образом прозрачные чувствуют предметы и приходят к ним, словно на неслышимый уху обычного человека зов. Главное для тебя, что прозрачные пытаются предметы у владельцев отобрать. И раз ты прозрачных видел, значит, о тебе и о твоем предмете они знают. – И что? Может, лучше отдать им то, чего они хотят? Тем более, ты говоришь, что предметы сделали они. – Это всего лишь предположение. Мы рассматриваем такую вероятность. Но только как вероятность, не более того. У нас нет никаких подтверждений этой теории. Поэтому тебе от прозрачных следует держаться подальше. – Интересно, как? В последний раз один из них вышел из стены прямо в этом углу, – показал сигаретой Котя. – И если бы не Ника, не знаю, чем дело кончилось бы. – Если бы не Ника? – заинтересовался Борн. Сильно заинтересовался. – Что она сделала? – А, так ты не всеведущий! – хихикнул Чижиков. – А кто она такая вообще, эта Ника? – Пока не знаю, – ответил Алексей. – Важно другое: что она сделала? Ответь, пожалуйста. – Она… – Котя затянулся. – Она достала из кармана такую маленькую фигулину, – Чижиков показал, какую примерно, – похожую на пирамидку фигулину, красненькую, щелкнула по ней – и прозрачного тут же вынесло прочь. Больше я его не видел. С тех пор. Это было сегодня днем. – Вот как… – Борн напряженно думал. – Вот оно как… Плохо, очень плохо. – А по мне так хорошо. Лично я весьма рад, что не сумел познакомиться с этим прозрачным поближе. Тем более, после того, что ты мне тут рассказал. – Да да, – спохватился Алексей. – Здесь ты, конечно, прав. Но вот что у какой то девчонки есть пирамидка… Это очень плохо. – Тебе виднее, – Чижиков отхлебнул остывшего чая. – А эта пирамидка или что она такое – тоже артефакт, в смысле предмет? – Судя по всему, нечто похожее, – подтвердил Борн. – Послушай, с Никой еще очень много неясного, и я не разобрался. Но хочу тебе дать совет: не верь ей ни в чем. По крайней мере, учитывай все то, что я тебе рассказал об охотниках за предметами. Имей это в виду. Относись к Нике предельно осторожно. Да и ко всем другим. – О, надеюсь, в ближайшее время я больше ее не увижу! А там – самолет и Пекин. – Я бы тоже хотел надеяться, – вздохнул Алексей. – Но опыт подсказывает мне, что до твоего отлета вы еще встретитесь… Знаешь, сейчас я должен идти. |
