— О Боже! Ничего подобного у нас долгие годы не случалось. И надо же, чтобы из всех горожан это произошло именно с Айраном! О Боже мой!

Он шумно выдохнул через нос, как разозленный бык.

— Я попросил женщину, которая его нашла, собрать всех людей, которые работали здесь сегодня ночью, — сказал Эйджер. — Может быть, они смогут что-нибудь вам рассказать.

Священник взглянул на него с таким изумлением, будто Эйджер появился прямо из воздуха.

— Действительно, друг мой? Что ж, это было необычайно дельное решение. А кто вы такой?

— Я путешественник. Этой ночью мы заночевали здесь вместе с тремя товарищами.

Выражение лица священника тотчас стало подозрительным.

— Значит, вы чужестранцы?

— Чужестранцы, которые хотят вам помочь, — быстро ответил Эйджер. — Вполне возможно, что тот, кто это сделал, кроме этого, причинил какое-то зло одному из наших товарищей. Его нет в его комнате, он исчез.

— Или бежал из страха за собственную жизнь, сделав свое ужасное дело, — заметил священник.

— У него не было причин для этого.

— Айран был человеком небедным. Для кого-то и горстка золотых монет могла бы стать более чем достаточной причиной для того, чтобы загубить невинную душу.

— В таком случае, может быть, вы посмотрите, не пропали ли какие-нибудь золотые монеты? — предложил Эйджер. — Боже мой, еще одно здравое предложение. Но я не знаю, где Айран хранил выручку.

В это мгновение появилась работница в сопровождении нескольких поваров и слуг, которых Эйджер видел ночью. Все они обступили тело Айрана, точно щенки вокруг мертвой матери, всхлипывая с потерянным видом. Священник попытался было всех успокоить, однако от его слов собравшимся, казалось, стало еще хуже, всхлипывания превратились в подвывания.

— Деньги, — напомнил священнику Эйджер.

Тот кивнул.

— Левит, — сказал он, обняв за плечи одного из молодых людей. — Послушай меня, Левит. Где ваш хозяин хранил выручку?

— Он умер, господин Этин, — воскликнул Левит. — О боги, он умер!

Этин слегка встряхнул молодого человека.

— Слушай, Левит, ты должен мне сказать, где Айран хранил свою выручку. Мы должны знать, не воры ли его убили.

Левит показал под выщербленный стол, представлявший собой огромную деревянную плиту на стальных колесах.

— Там, внизу. Там отходит одна доска.

Эйджер, не дожидаясь священника, подошел к столу и наклонился. Кончиком меча он стал проверять доски и вскоре нашел одну, которая приподнималась над остальными. Он сдвинул ее и стал шарить в образовавшемся отверстии. Вскоре он поднялся, держа в руке покрытую ржавчиной металлическую шкатулку. Он потряс ее, и все услышали звон монет.

— От нее должен быть ключ, — сказал священнику Эйджер.

— Он на веревке вокруг его… его шеи, — прошептал Левит, показывая на тело Айрана.

Этин, видимо, колебался, однако Эйджер решительно склонился над телом, снял с окровавленной шеи кожаную веревку, на которой висел ключ, и открыл металлическую шкатулку. Всем присутствующим он показал ее содержимое — шкатулка была наполовину заполнена монетами, среди которых виднелось несколько золотых, а остальные в большинстве своем медными.

— Ну так что вы скажете, вся ли здесь ночная выручка? — обратился Эйджер к Левиту.

— Здесь больше, сэр. Скорее всего, это деньги, полученные за две ночи. Должно быть, он собирался отнести эти деньги сегодня утром господину Шеллвизу.

— Господину Шеллвизу?

— Это наш судья, — пояснил Эйджеру Этин.