Ветер свистел в ушах Линана, бил его в лицо, обжигал кожу и заставлял глаза слезиться, однако сердце юноши было исполнено не страха, а странной веселости. Его возбуждение передалось лошади, и она летела над травой. На какой-то миг юноше показалось, что время как будто остановилось и застыло, что вращение мира зависело только от стука лошадиных копыт, поворачивавших мировую ось с небывалой скоростью. Когда Линан пытался взглянуть в сторону неприятеля, ему казалось, что наемники не приближались.

Однако на самом деле враги отличались не меньшим упорством в погоне. Неожиданно время опять словно остановилось, лошади замедлили бег, и зловещие черные фигуры всадников Рендла начали неумолимо сокращать расстояние между собой и беглецами. Луна, еще недавно казавшаяся такой близкой, высокой и яркой, теперь склонилась к самому горизонту, ночь стала темнее и холоднее. Веселости Линана не осталось и в помине — судьба опять строила для него ловушку, и теперь он испытывал истинный ужас.

Гудон продолжал вести их за собой за запад. Впереди Линан разглядел очертания довольно высокого холма и понял, что четт направлялся именно к этому холму для последней остановки. Юноша взглянул в направлении севера и не увидел там неприятеля, но в следующий миг, словно от толчка он оглянулся. Наемники были совсем рядом, они подгоняли своих коней ударами рукояток мечей. Сперва он увидел пятерых, потом насчитал десятерых и сбился. Уже были отчетливо слышны их боевые крики. Он вновь посмотрел вперед и осознал, что ему с друзьями никогда не удастся добраться до заветного холма, до места последней передышки. Солдаты Рендла должны бы были захватить их сзади, как стая котов захватывает мышей.

Гудон прокричал что-то Дженрозе, однако ветер отнес его слова, так что Линан не смог ничего понять. Он только увидел, как Дженроза кивнула, придержала лошадь и подождала, пока он не поравнялся с ней. Тогда девушка быстро намотала на руку поводья, вцепилась в гривы обеих лошадей и быстро пробормотала ровно шесть слов. Действие этих слов наступило мгновенно — в лошадей словно влилась свежая сила, и они легко понеслись вперед, обгоняя остальных троих всадников.

— Теперь остальные! — крикнул Линан Дженрозе, однако ему показалось, что она его не услышала. — Дженроза, помоги же остальным!

Девушка взглянула на него с такой печалью и отчаянием, что его сердце на миг превратилось в льдинку. Он еще раз оглянулся и увидел, что Гудон, Камаль и Эйджер повернули своих лошадей. Все трое на мгновение остановились, и Линан понял, что они в последний раз смотрели ему вслед. Затем Гудон снял с плеча лук, вложил в него стрелу, и друзья ринулись навстречу врагам с такими громкими боевыми восклицаниями, что казалось, будто в небе задрожали звезды.

— Нет! — выкрикнул Линан. — Нет! Он резко натянул поводья, и его лошадь громко заржала. Когда она остановилась, Линан начал поворачивать ее назад.

— Не делай этого, Линан! — крикнула Дженроза и схватила поводья его лошади, пытаясь остановить его. Ее глаза были полны слез. — Другого выхода у нас нет! Они дарят тебе последнюю возможность. Не делай их гибель напрасной!

Линан повернулся к ней и гневно крикнул:

— А как же ты? Что ты принесешь в жертву для принца Линана?

Она показала на холм.

— Там я остановлюсь. Все те небольшие магические возможности, которыми я наделена, я употреблю, чтобы защитить тебя по дороге на запад. Гудон сказал, что помощь уже вышла, и если мы сможем задержать врагов на достаточное время, то ты сможешь оказаться в безопасности раньше, чем тебя схватят.

Гнев Линана словно испарился.

— Я не хочу, чтобы вы погибли ради меня! — воскликнул он. — Я не хочу, чтобы еще хоть кто-то погибал ради меня!

— Но почему ты считаешь, что выбор за тобой? — спросила Дженроза, и в ее голосе прозвучала едва ли не насмешка.