Гвенни вся сияла от радости. — Ты только представь, — возбужденно говорила она мне, — несколько веков назад все было точно так же! Я не жалею о тех средствах, с помощью которых мы не дали этому дому превратиться в груду развалин. Нет, не жалко ни одного пенни!

Яго, стоявший рядом, подмигнул мне и проговорил:

— Ты только представь себе всю эту груду пенни!

Я заметила, как после этих слов сжались тубы у Поля, и мне снова вспомнился разговор с Джеми.

Огромный стол в холле ломился под тяжестью блюд из говядины и баранины, гусей и пирогов всевозможных видов.

— Корнуолльцы большие любители пирогов, — проговорила Гвенни с противоположного конца стола. — Я посчитала своим долгом соблюсти старинные обычаи… невзирая на цену.

В галерее играли музыканты. Глянув в ту сторону, я поняла, что никогда не забуду ту роковую минуту, когда Гвенни увидела меня и Яго. Тогда она дико вскрикнула и, ухватившись за прогнившие перила, упала.

Гвенни подошла ко мне. — Хорошо играют, правда? Они запросили большой гонорар, но я не жалею, ибо лучше них никого не найдешь.

— О, да. Играют очень хорошо.

Она глянула в сторону галереи.

— А перила теперь крепкие, — проговорила она. — Я не могла равнодушно смотреть на то, как тут все разваливается по частям. Пришлось делать капитальный ремонт. Вот, скажем, те же перила. Их потребовалось заменить, но где еще найдешь такие же старинные, да к тому же не изъеденные древесным червем? Ну, ты понимаешь, о чем я.

— Да, — ответила я. — Ты о неизъеденньгх древесным червем перилах.

— Найти было очень нелегко. Знаешь, сколько пришлось отвалить за это?

— Груду пенни, наверное.

Я была слишком раздражена, чтобы быть с ней вежливой, но она только кивнула в ответ, не уловив злой иронии моих слов.

Да, я хорошо понимала Поля. Пыталась представить себе, как они живут под одной крышей. В какой-то момент я почувствовала, что мне становится его жалко, а жалость я никак не имела права допускать в свое сердце. Я должна была постоянно помнить о том, что он добро вольно согласился на ту сделку и не заслуживает сочувствия, ибо просто расплачивается за свои ошибки.

Кузина Мэри давала обед на День подарков. Среди прочих гостей были и Лэндоверы. Разговор не выходил за общие темы, и между Полем и Гвенни вроде бы не было никаких трений. Яго, как всегда, много шутил и всех веселил, словом, был душой всего вечера. Я лишний раз убедилась в том, что всегда полезно иметь такого человека на подобных приемах.

Он заявил, что намерен освоить какую-то машину, специально изобретенную для того, чтобы облегчить фермерский труд. Для этого после Нового года поедет в Лондон. Когда нам выпала минутка спокойно поговорить наедине, я выразила свое удивление тем, что он проявляет такой интерес к сельскому хозяйству.

— Меня страшно взволновала эта идея. Почему бы вам не навестить сестру? Мы могли бы поехать вместе.

— Боюсь, в этот раз вам придется поехать одному.

— Мне будет вас не хватать. Без вас путешествие уже будет не то.

— Ничего, полагаю, вы позаботитесь о том, чтобы не скучать в дороге.

Когда гости разошлись, кузина Мэри со вздохом проговорила:

— Все, хватит.