— В Англии правда казнят еретиков? — встревоженно спрашивает Лотти.

Я киваю.

— Как?

— Сжигают на костре.

Она в ужасе. Я собираюсь объяснить, что королю известно о моей вере и предполагается даже объединение с братом и его союзом протестантских герцогов, но в это время в дверь стучат — корабль готов к отплытию.

— Идем, — говорю я с напускной храбростью. — Наплевать на опасности. Хуже, чем в Клеве, нигде не будет.

Отплытие из английского порта на английском судне ощущается как начало новой жизни. Большинство моих спутников возвращаются в Клеве, мы прощаемся, и я поднимаюсь на борт. Гребные барки на канате вытягивают корабли из гавани, поднятые паруса ловят ветер, снасти скрипят, корабль вздымается вверх, словно летит, и тут я по-настоящему понимаю: я плыву в свою страну, словно королева из сказки.

Я стою на носу и, глядя поверх борта на белые гребешки волн на темной воде, гадаю, понравится ли мне мой новый дом, мое королевство, моя Англия. Вокруг — огни судов, плывущих рядом. Целая флотилия, пятьдесят огромных кораблей, флот королевы. Я начинаю осознавать богатство и силу моей новой державы.

Нам предстоит плыть целый день. Говорят, море спокойное, но мне волны показались очень большими и опасными. Маленькие суденышки карабкаются вверх, на водяную стену, и скользят вниз, в просвет между волнами. Иногда мы теряем из виду другие корабли нашей флотилии. Паруса надуваются, мачты скрипят, будто плачут, английские матросы тянут канаты, носятся по палубе. Я видела, как занимался рассвет — серое солнце над серым морем, ощущала безмерность воды вокруг нас и под нами. Многие дамы страдают морской болезнью, но я чувствую себя хорошо. Леди Лиль просидела со мной часть дня, и другие дамы тоже, Джейн Болейн — в их числе. Надо бы запомнить наконец их имена. День тянулся медленно, я вышла на палубу. Вокруг — корабли, везде, куда только хватает глаз, английский флот. Я горжусь оказанной честью, но очень неловко быть центром и причиной такого беспокойства. Когда я выхожу из каюты, матросы снимают шапки и кланяются. Две дамы все время сопровождают меня, даже если я просто иду на нос корабля. В конце концов мне надоело быть на виду, и я решила посидеть в каюте. Лучше смотреть через маленькое окошко, как волны вздымаются и опускаются, чем причинять всем неудобство, слоняясь взад-вперед.

Первый образ Англии — темная тень на темнеющем море. Мы вошли в крошечный порт под названием Дил. Смеркалось, шел дождь, но на берегу — множество пышно разодетого народу. Меня проводили в замок поесть и отдохнуть, и сотни, на самом деле сотни человек подошли поцеловать мне руку и поздравить с прибытием в мою страну. Как в тумане, я видела лордов с женами, епископа, смотрителя замка, придворных дам, которые будут прислуживать в моих покоях, фрейлин — будущих компаньонок. Несомненно, ни одной минуты в жизни я больше не буду одна.

Сразу после еды мы двинулись дальше. Существует строгий распорядок — где обедать и где ночевать, но, несмотря на это, меня каждый раз вежливо спрашивают, готова ли я ехать. Я быстро поняла: на самом деле никого не интересует, чего я хочу, и, если по плану пора выезжать, я должна дать согласие.

Уже поздно, я устала, хорошо бы остаться здесь. Но я забираюсь в паланкин — брат пожадничал, снаряжая его. Лорды вскакивают на лошадей, их жены — тоже, и мы с грохотом скачем по темной дороге, солдаты спереди, солдаты сзади, настоящая армия захватчиков. Приходится напоминать себе: я теперь королева. Если королевы путешествуют именно так, если так им служат, придется привыкать. Хватит мечтать о тихом ночлеге, о спокойном обеде, теперь придворные станут наблюдать за каждым моим движением.

На ночлег мы остановились в Дувре, добрались до замка уже в полной темноте.