За ее смерть Лота дважды готова пойти на эшафот. Я в этом не сомневаюсь и вполне доверяю нашей подопечной. В мою задачу входило направить тебя к Линде, других кандидатов просто не существовало. Все остальные лица в твоем списке взяты из телефонного справочника. Их было значительно больше, я оставила только тех, кого сейчас нет в городе и кто в ближайшие дни здесь не появится. Тебе дали два дня на всю операцию. Как ни крути, но все пути вели к Линде Бовер. Кроме того, ты трус, Ной, а Линда женщина, проживающая в одиночестве. У меня не было сомнений в твоем выборе. Подставные имена в списке нужны были лишь для твоего самоуспокоения, тебя же преследует мания предательства. Не так ли?
– Откуда ты знала, что в доме есть мужчина?
– Я приехала заранее. Оставила машину за углом, а сама наблюдала за домом из той арки, что на противоположной стороне. Этот тип явился в шесть часов. Мне показалось, он ненадолго, но время шло, а парень не появлялся. Я забеспокоилась, пошла тебе звонить, но не застала тебя дома, возвращаюсь обратно – вижу твою фигуру у дверей, хотела крикнуть, но Линда открыла свое гнездышко и завлекла тебя в дом. Пришлось подогнать машину. Некоторое время мы с Лотой ждали, потом я не выдержала и решила вмешаться.
Корина выбросила сигарету и закурила новую.
– Я звонила тебе и раньше, но тоже не застала. Где ты был?
Вопрос заставил меня побледнеть. Идиот, я начисто забыл об алиби! Часы на приборном щитке показывали четверть второго.
– Черт! Кажется, я влип!
Пришлось рассказать Корине о редакции, пожарной лестнице и привратнике.
– Ну, что скажешь? Должен я, в конце концов, выйти из архива или нет?!
Корина долго хохотала. Поначалу ее реакция меня взбесила, потом возмутила, а кончилось тем, что я сам рассмеялся. Небольшая встряска немного сняла напряжение. Впервые я увидел на лице Корины нормальную человеческую улыбку. Надо сказать, она преображала ее и в какой-то момент эта фурия показалась мне даже женственной. Но все же ее воля довлела над моей и от этого никуда не денешься.
– Пожалуй, я выручу тебя, Ной, – сказала она, переходя на серьезный тон.
В отделении для перчаток лежала ее сумочка. Корина включила свет в салоне, достала косметику и принялась за мое лицо. Прикосновения ее пальцев не причиняли боли, скорее, действовали успокаивающе. Не предполагал, что эта женщина способна на ласковое обхождение. Ее лицо находилось совсем рядом, я чувствовал ее дыхание, и мне вдруг захотелось поцеловать ее, но что-то удержало меня от столь неуместных нежностей. Про себя я удивился такому порыву: мое отношение к Корине было далеко не сентиментальным.
Когда она закончила колдовать над моим лицом, я повернул к себе зеркало заднего обзора и поразился. Ссадины исчезли, остались лишь бугорки на их местах, которые можно разглядеть только с очень близкого расстояния.
– Твой сторож ничего не заметит, если ты не сунешь свой портрет ему в нос. А теперь торопись.
– Когда мы увидимся?
– После вынесения приговора. Я сама тебя найду.
Мне хотелось услышать другое, но она права, нас ничего не должно связывать, кроме денег. Для Хэммера страсть к Корине кончилась смертью.
– Ты мне доверяешь? – спросил я.
– Теперь доверяю. Мы идем в одной связке. Стоит споткнуться одному, он потянет за собой второго. Тебе пора. Всегда доводи начатое дело до конца.
Она вновь заговорила нравоучительным тоном, и всплеск нежных чувств к ней угас. Я вышел из ее машины и пересел в «понтиак».
4
Когда я добрался до редакции, дождь усилился. В небе послышались раскаты грома. Я натянул шляпу, поднял воротник плаща и, выскочив из машины, побежал во двор. Больше всего меня беспокоил грим, дождь мог смыть его. Как я не старался прижимать подбородок к шее, косые капли то и дело хлестали меня по лицу. |