Изменить размер шрифта - +
 — Меня Витя зовут.

— А что это такое? — полюбопытствовала Аврора.

— Ну, вообще-то сначала были калифорнийские роллы, только они у Миши развалились. Но все равно ужасно вкусно, — охотно рассказал Витя и, зачерпнув вилкой кашу загадочного цвета, предложил Авроре.

Она попробовала и поняла, что страшная на вид еда действительно очень и очень вкусная.

— Будешь? Пойдем на кухню, а то у меня от Пугачевой уже раздражение на коже.

Они перебрались на кухню, Витя переложил роллы с подноса в тарелку, налил в высокий бокал колы со льдом и уставился на Аврору.

— Я бы хотел жить на последнем этаже небоскреба, — сообщил он, пока Аврора жевала. — На тридцать пятом, например. Я бы каждое утро орал: «Я король мира!» И чтобы стиль был японский, аскетичный: все белое, дерево коричневое, а спать и есть на полу…

— А ты где живешь? — поинтересовалась Аврора.

— В соседнем подъезде.

— Но… — Аврора отложила вилку и отпила колы, — ты же можешь переехать.

— Дело в том, — вздохнул Витя, — что меня бесят небоскребы, я боюсь высоты и мне не нравится минимализм. К тому же японцы — жестокая нация.

— А как же… — удивилась Аврора. Видимо, в этот вечер ей суждено было все время удивляться.

— Ну, просто прикольно представлять себя этаким Микки Рурком в расцвете сил, крутым парнем, который считает, что у него член, как небоскреб, и которому для счастья нужно три вещи: бритва, пистолет и диск Тома Уэйтса.

— А ты чем занимаешься? — спросила Аврора, которую Витя занимал все больше и больше.

— Прямо сейчас? — уточнил Витя.

— Слушай, я в здравом уме, так что вполне ясно представляю, чем ты занимаешься СЕЙЧАС.

— Чем? — усмехнулся Витя.

— Пытаешься произвести на меня впечатление.

Витя смутился, но не больше чем на секунду.

— Получается? — полюбопытствовал он.

— Вполне, — кивнула Аврора. — Так какая у тебя профессия?

— Я режиссер, — быстро ответил Витя и перечислил нашумевшие театральные постановки и очень, ну просто сверхпопулярный фильм, после которого стали говорить о возрождении русского кино.

Авроре вдруг почудилось, что она в невменяемом состоянии поддалась на развод лохотронщиков и очнулась лишь тогда, когда в сопровождении громилы сняла с карточки последние деньги. Да не может такого быть! Она, Аврора, запросто беседует с режиссером номер один? Черт! Нет, и правда. Просто она как бы в том самом небоскребе, о котором говорит Витя, но боится высоты… Все эти мысли за секунду пронеслись в голове девушки — она даже не успела как следует испугаться, но развеялись, поблекли, и Аврора с искренним воодушевлением сказала:

— Твой фильм — мой любимый фильм! Ты молодец!

Витя расплылся в улыбке и согласился с тем, что он — гений и гордость нации. А потом они пошли танцевать и лихо отплясывали под «Не обещай». Затем Аврора исполнила «Паромщика» и «Эти летние дожди» — и первый раз в жизни поймала кайф от караоке. Это было прекрасно! Такое освобождение! Непонятно, правда, от чего, но после пяти или шести песен (три дались с борьбой — никто не хотел уступать свое место, и Авроре пришлось буквально пресмыкаться) ей показалось, что не было ни рабочего дня, ни скольких там — страшно вспомнить! — коктейлей…

Но на самом интересном месте — во время перекура с Витей в темной комнате с окнами, которые выходили на заснеженную Сретенку, — Даша (правда, довольно деликатно) сообщила, что уходит.

Быстрый переход