– Я сама себе хозяйка, – возразила Мэри с негодованием.

– Ну, конечно, как и все Фэрчайлды, – согласилась Нора.

Мэри хотела было возразить против этой явной лжи, но промолчала из вежливости.

– У меня мало увлечений, но тем, что у меня есть, я предаюсь всецело. – Нора взяла чашку со стола, но, не сделав ни глотка, поставила ее обратно. Сняв перчатки, она сказала:

– Ты, конечно, слышала, что я была гувернанткой, когда Бэб на мне женился. Известны ли тебе все подробности?

Мэри была рада, что могла совершенно честно это отрицать.

– Мне было всего только пятнадцать лет, когда я стала гувернанткой в соседней усадьбе. Я была очень неопытна и несведуща в житейских делах, хотя, уверяю тебя, что не считаю это своим оправданием.

Мэри отрицательно покачала головой.

– Однажды Бэб застал меня плачущей, потому что я скучала по матери. Хозяйские дети мне очень досаждали – но я не помню уже все детали. Я много тогда плакала. Бэб был очень добр ко мне… ну, ты понимаешь. Он вообще очень добрый. Когда он снова приехал туда в гости, он ускользнул от девицы, за которой, как предполагалось, он ухаживал, чтобы передать мне какие-то сладости. Я была рада. В моей жизни было так мало хорошего.

На губах у Норы мелькнула улыбка. Она разглаживала лежавшие у нее на коленях перчатки.

– С того момента для меня началось счастливое время. Я с нетерпением ожидала его посещений. Это была единственная отрада в моем унылом существовании, и вскоре гувернантка Нора… начала полнеть.

– Да, обычная история, – сочувственно пробормотала Мэри. Слишком обычная. Слишком похожая на ее собственную. Она зацепила Мэри, как рыбу на крючок, и Мэри, затаив дыхание, ждала продолжения.

– Я даже не понимала… я просто не знала, что со мной происходит. Но моя хозяйка мгновенно узнала соответствующие симптомы и выкинула меня на улицу. Бэб нашел меня. – Нора прижала руку к сердцу. – Мы бежали в Гретна-Грин, и там он женился на мне.

Мэри перевела дух. Ее история имела совсем другой конец, куда менее благополучный. В этой не было тайного убийства, а только безрассудная страсть и неожиданная порядочность.

– Это делает ему честь!

– У него больше благородства, чем у любого лорда, какого я когда-либо встречала. – Глаза Норы блестели мягким блеском, как у влюбленной женщины. – С его положением и его внешностью он мог бы жениться на любой девушке. Но он выбрал меня. Да! Он и теперь мог бы иметь любую женщину, но он верен мне. Он порядочный человек, Мэри. Он хороший человек. А послушать его отца, так он просто идиот, погубивший семью. Как мог его наследник жениться на гувернантке, на полном, по его мнению, ничтожестве? Пока я не услышала эти крики старика, я не понимала все величие жертвы, принесенной Бэбом ради меня. Но в тот момент я поклялась быть достойной оказанной мне чести.

Мэри с трудом удерживалась в границах приличия. Ее безмерно раздражали неумеренные на ее взгляд похвалы Норы.

– О да, такая честь. – Это еще вопрос, кто кому оказал честь, думала она про себя, скорее все как раз наоборот!

– Да, и я должна сказать тебе – все, что бы я ни делала с тех пор, было ради благополучия Фэрчайлдов.

От пылкости ее тона у Мэри мороз пробежал по коже. Перед ней была фанатичка, почти страшная в своей одержимости.

– Я бы хотела, чтобы вы поговорили об этом с Себастьяном, – неловко попыталась пошутить она. – Он, по-видимому, совсем не знает, какую честь я ему оказала.

– Ничего, поймет, когда я передам тебе это. – Наклонившись, Нора порылась в сумочке, лежавшей у ее ног, и достала оттуда книжку в черном кожаном переплете.